Одесса, 1995-й. Отметивший свой 17-й день рождения Максим сидел на скамейке в скверике и пил в компании своего приятеля и подруг пиво.
Максим сдал экзамены на газоэлектросварщика в Одесском техническом училище, но диплом ему пока не вручили. Еще с тринадцати лет он состоял на учете в милиции, был хулиганом, как и его друзья, однако имел все шансы найти приличную работу, ибо профессия сварщика была дефицитной во все времена и гарантировала постоянный заработок даже в то смутное время.
Но пока — «дело было вечером, делать было нечего», и ребята маялись от безделья.
Рядом с Максимом сидел Юра — сын обеспеченных родителей, хотя (а может и поэтому) большой разгильдяй. Сам же именинник жил с матерью в коммуналке, соседями его были старики-алкоголики.
Получивший неплохое воспитание Юра был на два года младше именинника. Его отец был военврачом, мать — успешным юристом (в те времена не было еще их переизбытка), старшая сестра училась в медине. А вот Юра особым прилежанием к учебе не отличался, двойки у него были не только по поведению, но и по основным дисциплинам. Родители пытались начать его жизнь с чистого листа, то и дело переводя его из школы в школу, однако эффективность была нулевой.
Их подружки тоже были не промах — с 14 лет они торговали своим юным телом, тихонько приворовывая у богатых клиентов. На легкие наркотики, которыми они увлеклись, хватало с лихвой.
Опустошив бутылки и накурившись, веселая компания вернулась к обсуждению вечных вопросов русской интеллигенции: — «Кто виноват?» и «Что делать?». Виноватые нашлись быстро: это детки богатых родителей. Крутые тачки, мобильные телефоны, пейджеры… Ну, а ответ на второй вопрос вытекал из первого. «Опустить» сынков богатеев и экспроприировать награбленное их родителями.
Началось обсуждение подходящих кандидатур. Первой дали слово Кате.
— Вот рядом со мной — крутой дом, — начала Катя свой невеселый рассказ. — В нем моя мамаша делает еженедельно уборку. А живет там некая Маша — всего лет 20, а уже своя квартира, тачка, наряды. Я из окна за ней наблюдаю. А вот мужики к ней почему-то не ходят, видать, фригидная. Или лесбиянка, так как каждый вечер к ней какая-то лахудра заходит. У нее денег поболе, чем у всех жильцов нашего дома, которые всю жизнь на заводах и фабриках вкалывали. Да еще эта сука придирается к моей маме, что та, мол, плохо ей убирает, на окнах, говорит, разводы после мытья остаются. Не понимает, тварь, что мать после работы к ней приходит, уставшая, как на вторую смену. А вчера мама пришла домой и плачет: «Меня уволили». Я побежала к этой твари, она мне: «Извините, я взяла другую, более прилежную женщину». И выгнала меня за порог.
Максим вскочил со скамейки:
— Говоришь, одна живет? Отлично! Ребята, настало время повеселиться!
Компания поднялась с насиженных мест, и вскоре они очутились у дома Кати.
— Вот ее квартира, — сказала Катя, показывая на горящие на третьем этаже окна. — Она — прямо напротив моего балкона.
— Заходим в подъезд по одному, — сказал Максим. — Ты, Катя, звонишь в дверь и говоришь, что мама тут кое-что забыла. Она открывает — мы сразу вламываемся.
Все пошло по сценарию, и через несколько минут банда несовершеннолетних уже бесчинствовала в квартире Маши. Ее с подругой, Светой, бросили на пол, избили и изнасиловали (собственные подружки помогали при этом как могли). Затем провели в доме обыск.
Добыча была неплохой — ноутбук, сотовый телефон, золото, около 10 тысяч долларов наличными.
Сделал дело — гуляй смело, однако смело гулять было нельзя — ведь Маша знала Катю не только в лицо. Делать нечего — организатор налета, Максим, взял два кухонных ножа, один протянул Юре, а вторым — вспорол живот Маше. Догадливый Юра тут же воткнул нож в грудь Светы. Удовлетворенные сексуально и материально друзья и подруги покинули окровавленное место.
Однако Катя ошиблась — Маша была как минимум бисексуалкой и имела бой-френда. Тот и зашел в квартиру через минут пятнадцать после происшествия и оперативно вызвал «скорую». Свету спасти не удалось, а вот Максим оказался менее квалифицированным «хирургом», нежели сын военврача. Машу удалось вернуть в бренный мир, и она вскоре заговорила.
Суд приговорил несовершеннолетних преступников к срокам от 8 до 20 лет заключения.