Одесса — жемчужина у моря

11 ноября 1983 года областная судебная коллегия под председательством судьи Чистякова Ю. Г. выносила свой приговор, определяя дальнейшую судьбу четырех людей, которые соединились в одну преступную группировку и совершили разбойное нападение с целью завладения индивидуальным имуществом граждан. На скамье подсудимых находились Цигульский Игорь Валентинович, Уманец Игорь Николаевич, Саргю-нас Ярослав Александрович и Толкачев Павел Алексеевич. Все они имели одинаковые черты характера: хладнокровие, жестокость и абсолютное равнодушие к человеческой боли.

Цигульский И. В. — лидер банды, для реализации своего преступного плана в начале апреля 1983 года незаконно приобрел на окраине Одессы у неизвестного лица пистолет «ТТ» и боеприпасы к нему в большом количестве. Помимо этого, он приобрел охотничьи кинжалы, пистолеты-зажигалки, кастеты, резиновые дубинки, удавки и шапки-маски для лица. Банда решила открыто завладеть индивидуальным имуществом жителя села Кудрявка Березовского района Одесской области П.

Их выбор оказался не случайным — П. был родственником одного из членов преступной группировки Саргюнаса Я. А., который и дал «наводку» на своего богатого, как ему казалось, дядюшку.

29 апреля 1983 года, вооружившись, банда выехала из Одессы в Березовский район в село Кудрявку на машине «Москвич», принадлежавшей Толкачеву П. А. По дороге лидер группировки распределил для всех роли при совершении нападения и раздал всем холодное оружие, удавки и шапки-маски, оставив себе пистолет.

Приехав в Кудрявку, «родственничек» показал, где проживает его дядя, и преступники остановили автомобиль вблизи его дома. Дождавшись 12 часов ночи, бандиты одели маски, приготовили оружие и пошли к указанному дому, а Саргюнас остался возле машины «на шухере».

П. и его жена мирно спали в то время, когда люди в масках стали выбивать у них дверь дома. От страшного грохота хозяева проснулись, но не успели понять, что происходит, как в комнату ворвались трое незнакомых мужчин с оружием в руках.

Цигульский закричал перепуганным хозяевам: «Не двигаться» — и выстрелил в тумбу, которая стояла около кровати. Супруги П. застыли на месте, а лидер банды продолжал кричать, приказывая им отдать все деньги и ценности. Хозяин дома ответил, что денег дома не хранит, а драгоценности находятся в соседней комнате. Разозленный ответом Цигульский подошел к женщине и нанес ей удар ножом в плечо. Женщина от сильной боли стала истерически кричать.

«А теперь вспомнил где деньги лежат?» — произнес Цигульский и ударил женщину по лицу, приказывая ей замолчать. П. стал умолять бандитов не причинять им боль, просил их забрать все, что есть в доме, и уйти, продолжая утверждать, что наличные деньги дома не держит.

Уманец и Толкачев привязали раненную женщину к кровати, сняли с нее ночную сорочку и нанесли ей очередное ранение ножом в ягодицу.

Цигульский ударил рукояткой пистолета П. по голове и поволок за волосы в соседнюю комнату. Хозяин дома указал на сервант и сказал, что там находятся золотые украшения и все деньги, которые у них имеются. Цигульский открыл сервант и достал оттуда золотые серьги, две золотые цепочки, 7 золотых колец, деньги в сумме 1635 рублей.

Уманец и Толкачев начали избивать П., а после, затянув удавку на его шее, стали вымогать у него еще денег, которых, как считали бандиты, было не менее 5 тысяч долларов США.

Жизнь супругов спас громкий стук в дверь. Их квартиранты, о которых не знали преступники, вернулись домой после вечеринки у своих знакомых и стали стучать в двери, слыша непонятные крики и шум в доме.

Цигульский, Уманец и Толкачев, забрав деньги и драгоценности, с силой распахнули дверь, отчего квартиранты отлетели в сторону. Цигульский, с целью убийства нежданных свидетелей, стал стрелять, но, к счастью, все выстрелы прошли мимо ни в чем неповинных жертв. Преступники сели в машину и на большой скорости скрылись с места преступления.

Скорая помощь и милиция уже через 10 минут были на месте происшествия.

П. была спасена благодаря высокой квалификации врачей, а квартиранты — Н. и И. дали бесценную информацию правоохранительным органам. Они, проходя мимо машины, узнали сидящего за рулем родственника П. — Саргюнаса Ярослава.

Тут же по рации была передана ориентировка на бандитов патрулям ГАИ, которые начали останавливать и проверять все «Москвичи» синего цвета. Как только преступная группировка выехала на трассу «Одесса — Киев», они увидели на обочине светящийся жезл инспектора ГАИ. Лидер банды, поняв, что началась охота за ними, приказал водителю не останавливаться и увеличить скорость до предела. Послышался сигнал сирены. Милицейская машина стала преследовать «Москвич», ехавший со скоростью 130 км/ч.

После 30 километров автогонок автомобиль с преступниками уже преследовали три патрульные машины ГАИ. Одна милицейская машина обогнала «Москвич», вторая — поравнялась с машиной преступников, а третья — «сидела у них на хвосте». Будучи прижатой милицейскими машинами к обочине, машина преступников была вынуждена остановиться. Захват преступной группировки инспекторами ГАИ прошел быстро и без жертв.

Вскоре преступная группировка предстала перед судебной коллегией, которая приговорила: Цигульского Игоря Валентиновича — к 12 годам лишения свободы; Уманца Игоря Николаевича — к 10 годам лишения свободы; Толкачева Павла Алексеевича — к 9 годам лишения свободы; Саргюнаса Ярослава Александровича — к 7 годам лишения свободы.

Кто такой стиляга? Так назвали (с недоброй руки одного комсомольского издания) новых модников. Они вошли в жизнь, что называется, на плечах конца 40-х годов, когда по киноэкранам гулял Тарзан.

Еще не успели любители кино опомниться от «Девушки моей мечты» — немецкого трофейного фильма, по которому даже проводились нелепые обсуждения молодежных нравов, как всех оглушил истошный рев полудикого существа.

Это было одно из первых незапланированных явлений советской действительности — увлечение трюками молодого красивого существа, влюбившегося в прелестную полуодетую (нет, никакой эротики!) девицу, чтобы затем появиться под нелепые ужимки на улицах огромного Нью-Йорка.

Такое послевоенное (и тоже трофейное!) чудище, говорят, обеспечило отечественному прокату половину годовой запланированной выручки, а главное — стало ступенькой к другим вольностям нашей жизни. Оно освободило наши нравы — в поведении на улицах, в одежде, даже в словечках молодежи, которой полюбился этакий фривольный стиль.

Конечно, поначалу было забавно видеть кривляние молодых людей, которые упорно не следовали советским образцам жизни, но еще не выработали свою житейскую манеру, достойную настоящего подражания. Удивительно ли, что такая неустойчивая мода захватила и Одессу, которая издавна славилась оригинальными формами жизни, заимствованными благодаря «тлетворному влиянию», как казенно говорилось тогда о Западе?

Одним из самых заметных стиляг был некий Эдик Баренбойм. Под влиянием пресловутого Тарзана он получил даже прозвище — Эдик-Тарзан. Парень вроде бы незамысловатого происхождения — из семьи одесских артельщиков (отец — мастер пуговичного производства), без особого образования. Державшийся скромно с девушками, он больше тянулся к спорту: вертелся на снарядах, любил плавать и бегать. Это выработало в нем своеобразный стиль поведения — он ходил, далеко выбрасывая ноги и слегка покачиваясь, внешне походил на боксера. Держался одиноко, не заводя тесных компаний. Любил опрятно одеться, носил модную прическу. Словом, в нем потенциально сидел тот тип, из которого и выработался со временем настоящий стиляга.

Чем, собственно, отличался Эдик-Тарзан, когда стал появляться в центре города и привлекать к себе внимание? Хотя бы такой выходкой, позаимствованной от того же кинематографического Тарзана: он забрался на высокое дерево на Дерибасовской и… прыгнул с него, немного побившись. Ясно, что это придало ему известности — о нем заговорили, больше со смехом. Будь он более расторопным и говорливым, это, наверное, создало бы ему громкую славу неотразимого «бендеровского» типа. Но парень довольствовался этим — прыжком по-Тарзаньи. И в этом качестве как бы застыл.

Тогда «вся Одесса» по вечерам собиралась в Центральном гастрономе, где справа от входа испытанные остряки окружали миловидную блондинку — продавщицу шампанского на разлив. Хотя там же, в соседнем отделе, продавались прекрасные грузинские вина, вроде саперави или даже хванчкары (почти, как в самой Москве!). Отсюда толпа, набравшись всего веселящего, расползалась по своим тропкам — кто мимо Гриши-Соловья из медина, кто возле Григория Брацлавского, красавца из статистов Русского театра (где остряк Маккавейский раз спросил того по поводу его длинного носа: «Кто его вам приделал?»). Кто-то держался неутомимого сплетника Юрки Владимирского, который выдавал любую новость о филармонии или закулисных делах. Там еще вертелся мрачноватый графоман Марик Бардин с потугами на «железную прозу» и даже великий шахматист Ефим Геллер — до его отъезда в столицу. Одним словом, не говоря уже про безвестную мелкоту, там было вокруг кого потолкаться допоздна, особенно если туда наведывалась уже начинавшая стажироваться на местном телевидении неподражаемая Нелли Харченко.

Ну, а Эдик-Тарзан все же отличался в этой среде, как бы шлифуя свои данные. Он еще больше покачивался при походке, еще шире раскидывал свои коричневые туфли на толстенной микропоре, вызывающе не замечая даже тех девиц, которые нагло лезли к нему. Он уже успел прославиться под пером местных фельетонистов Пиковского и Лобкова, которые не удержались и сопоставили его с откровенным спекулянтом киношными билетами по ими же придуманному прозвищу Мамбо-итальянец. Как бы в противовес этому появились прямые подражатели Эдику Баренбойму — вроде некоего Горика, тоже особенно не блиставшего остроумием, но зато точно повторяющего все повадки этого Тарзана. К тому же на тогдашних экранах увеличился поток трофейного кинопродукта, преподносившего образцы поведения на западный манер. Дошло даже до того, что в репертуаре джазовых оркестриков ресторанов «Волна» или «Красный» вовсю исполнялись броские песенки из пресловутой ленты американцев — «Судьба солдата в Америке», иначе называвшейся «Лучшие годы нашей жизни». И удивительно ли, что это отражалось на общем уровне культуры нашей молодежи? Кончилось все привлечением Тарзана к ответственности за тунеядство. Его обвинили в том, что он нигде не работает, ведет паразитический образ жизни. Тогда официальные органы пустились в такую крайность: на улице придирались к людям за ношение слишком яркой одежды или очень узких штанов, буквально орудуя там же ножницами или загоняя в отделения милиции особо нарушавших порядок. Именно за аморальный образ жизни был осужден сам Баренбойм, а также некоторые его последователи. Наказывались даже иные взрослые за то, что не умели воспитать своих детей…

Только в середине 50-х годов это положение стало меняться. Власти сами поняли, что загнали себя в угол, когда организовывали одно из самых массовых общественных мероприятий. Это было проведение в Москве Международного фестиваля молодежи, на который съехались молодые представители из десятков стран. Говорили, что туда были мобилизованы, кроме комсомольских организаций, резервные силы милиции и службы безопасности — свыше 20 тысяч, а по городам вроде Одессы, мимо которых должны были проезжать иностранные делегации, специально давались инструкции по части поведения молодежи, вроде обязательных выкриков: «Миру — мир!». Но можно ли было как-то удержать одесситов, особенно девушек, от выражения ярких чувств к иностранцам?!

Даже отсидевший небольшой срок Эдик-Тарзан проявил свои чувства, когда вышел в порт к судам, на которых прибыли гости из стран Ближнего Востока. Его всячески оттесняли в сторону «нужные работники», но, с другой стороны, подхлестывали окружающие девицы. Одна из них якобы отругала его за то, что стоит такой красавец, похожий на иностранца из Египта или Сирии, но никак не участвует в их торжестве. И кончилось тем, что Баренбойм был вовлечен в драку, когда с «Победы» сходили по трапу гости, которых грубо теснили оперативники: «Поскорее… к автобусам!» Неспроста он и получил удар в челюсть, пока отбивался от слишком завзятых комсомольцев… А как ему хотелось попасть в Москву вместе с многочисленными приезжими!

Не это ли и зародило в нем то желание, которое исполнилось позже. Так или иначе, Эдик-Тарзан был наказан — и жестоко. Ему не довелось больше ни прыгать с дерева, ни шаркать микропористыми туфлями по центру Одессы, ни даже прогуливаться с одной из девушек, которая раньше отругала «такого красавца, который стоит»…

Шесть лет! Это был срок, на который осудили любителя красивой жизни одессита Эдуарда Баренбойма. «Здесь ты не попрыгаешь с дерева, а будешь таскать на себе деревья…», — так поначалу успокоил новичка в зоне начальник отряда — лейтенант, под начало которого попал Тарзан. И дальше он ходил по рукам начальства — от нарядчика до бригадира, от звеньевого до «пугала» — того типа, который сам не работал, таская бревна, но умело закрывал в свою пользу наряды по количеству кубов на лесозаготовке. А когда сумел сам разобраться, кто над кем там сверху и от кого зависит свой приварок, за несговорчивость получил по скулам — да так, что долго ощущал вывороченную кем-то впотьмах челюсть…

Другое дело, что домашние, и без того намыкавшиеся с Эдиком еще в старые, «стиляжные» времена, во главе с пожилым мастером по изготовлению пуговиц, сумели найти концы у каких-то знающих кадров, чтобы похлопотать о переводе сынка в другую, более терпимую зону — «на камыши», что недалеко от Одессы, под Вилково. И там уже Тарзан кое-как дотягивал срок, пользуясь посылочками от той самой, кто раньше ругала красавца. Оказалось, она бывала в Одессе только изредка, плавая в основном на том самом судне, которое и привозило в город смуглых. Настал срок выхода на волю, и бывший стиляга совсем приклеился к Людочке, поманившей его к своему шалашу — в однокомнатную квартиру.

Говорят, тогда было не узнать чернявого парня с перекошенной скулой — бывшего прыгуна с дерева, бывшего последнего стилягу Одессы.

Впрочем, кто знает настоящие помыслы того, кто кричал по-тарзаньи?

Работа на деревообработке в мелкой артели, куда неохотно приняли бывшую знаменитость, явно не грела душу мужа той, которая бывала в море.

Однажды, видя его метания и тоску по бывшей жизни, где модно было даже прыгать с деревьев, морячка Людочка просто сказала: «Рискнем, что ли, уйдем подальше вместе?» Она предложила бежать с того судна, на котором должна была уходить в очередной рейс.

Говорят, недавно их видели в Израиле, куда заходит «Дмитрий Шостакович» на пути Одесса — Хайфа. Там, кстати, растут прекрасные деревья — пальмы.

Но их любитель, пожалуй, больше не прыгает с них.

Молодая пара, Борис и Елена, договорилась со своими знакомыми супругами Конайко встретиться в баре «Экспресс» при ресторане «Черное море», чтобы вместе отдохнуть за бутылочкой шампанского и отпраздновать свадьбу, которая была на прошлой неделе у Конайко.

24 апреля 1983 года в 8 часов вечера Борис и Елена пришли в бар пораньше. Они сели за столик, заказали шампанское, фрукты и стали дожидаться молодоженов. Елена, зная вспыльчивый характер своего жениха, пока они одни, просила его вести себя спокойно, сдержанно и интеллигентно.

Борис пообещал ни на что не обращать внимания и посвятить этот вечер ей (сегодня он при всех собирался сделать Лене предложение). Он поцеловал невесту и сказал: «Это будет самый незабываемый вечер. Я обещаю».

Семья Конайко подсела к ним через 20 минут. Александр Конайко попросил официанта поставить на стол бутылку водки, легкую закуску и много шоколада для любимых женщин.

Через два часа начались танцы. Молодые девушки плясали вместе с Александром, ну а Борис Жиловский устал и присел за столик.

Неожиданно он обратил внимание на молодых парней, которые сидели за соседним столиком и что-то бурно обсуждали. Борис прислушался и понял: речь идет о футболе. Борис очень любил этот вид спорта, он не пропускал ни единого мачта, знал фамилии всех спортсменов и, конечно же, любил комментировать прошедшую игру. Поэтому повернулся к парням и спросил, можно ли ему присесть за их столик и поучаствовать в разговоре.

Молодые люди Храмов, Брухис, Прессера и Величко, любезно согласились, и Борис, перенесши свой стул, сел рядом с ними.

Разговор начинался безобидно: мужчины восхищались профессионализмом наших спортсменов, неудачным пенальти в прошлой игре, но, когда речь зашла о том, кто станет чемпионом мира по футболу, разгорелся горячий спор между парнями и Борисом Жиловским.

Борис, импульсивный и вспыльчивый по своему характеру, попытался во время ссоры ударить Храмова, но тот отклонился, избежав пощечины.

Александр, увидев заварушку за соседним столиком, куда подсел его знакомый, тут же подбежал к нему на помощь.

Разборки в маленьком баре начались: Храмов хотел ударить Жиловского, но упал вместе с креслом от сильного удара Конайко. Брухис ударил Конайко кулаком в живот, после чего и сам получил удар от Жиловского.

Четверо парней накинулись с кулаками на Конайко и Жиловского, которые пустили в ход стулья, стаканы и бутылки.

Бармен Экспресса» попросил официантку вызвать оперативную группу милиции. Жена Конайко и девушка Жиловского умоляли своих спутников прекратить драку и уйти домой, но те не реагировали и с особой жестокостью продолжали избивать молодых парней. Брухис и Прессер с разбитыми носами и губами выбежали из бара, оставив своих друзей. Храмов лежал на полу в луже собственной крови и умолял Конайко и Жиловского о пощаде, но те били его ногами куда ни попадя до тех пор, пока 19-летний парень не умер.

Четвертая жертва избиения — Величко, увидел, что он ничем не сможет помочь своему другу, да еще с разбитой головой, медленно стал продвигаться к выходу.

Увидев, что Храмов лежит без сознания с розовой пеной на губах, убийцы бросились догонять Величко.

Женщины хватали их заруки, чтобы остановить. Жиловский оттолкнул свою девушку, отчего она упала на стол. Новоиспеченная жена Конайко держала своего мужа двумя руками и умоляла его остановиться ради нее, но в ответ Конайко закричал, чтобы она не вмешивалась в мужские дела, затем оттолкнул ее и догнал Жиловского.

Двое атлетически сложенных мужчин вышли на улицу и увидели окровавленного парня, который в полусознательном состоянии, шатаясь, пытался скрыться от них.

Жиловский и Конайко догнали его. С одного удара Жиловского, парень камнем упал на землю. Видя, что тот находится без сознания, они не остановились, а продолжали бить его ногами. Величко остался жив только благодаря подоспевшему отряду «Беркута». Они быстро скрутили правонарушителей, хотя те сопротивлялись, и отправили их в райотдел милиции. «Скорая помощь» отвезла в больницу искалеченного Величко и мертвого Храмова.

После опроса многочисленных свидетелей картина для следователей была предельно ясна, и преступники предстали перед судом. Судебная коллегия приговорила Бориса Ивановича Жиловского и Александра Константиновича Конайко к пятнадцати годам лишения свободы.

Николай Николаевич Зубов, Николай Кириллович Малинин и Михаил Алексеевич Захаренко прошли жестокую школу жизни. Они неоднократно «заканчивали криминальный университет», будучи осужденными за разные тяжелые преступления, познали все зверские обычаи улицы, изучили и приняли для себя воровские законы, а также навсегда потеряли веру в себя, в общество и в Бога.

И вот в 1970 году Зубов, Захаренко и Малинин, имеющие одинаковые взгляды на жизнь, подружились в местах заключения. Они вместе отбывали наказание в Одесской тюрьме № 1.

Друзья-зэки опытным взглядом сразу же находили людей, кающихся в своих поступках, и с большим удовольствием давили на их слабую психику, делая их жизнь невыносимой. Кроме того, эти три человека склоняли молодых заключенных к мужеложству, пугая их физической расправой в случае отказа.

9 октября 1970 года Зубов, Малинин и Захаренко работали в тюремном цехе № 2. Перед обеденным перерывом Малинин, как всегда, пошел занимать очередь в столовой. Перед Малининым занял очередь заключенный Разбицкий, который имел более устойчивый статус в тюрьме, нежели Малинин и его друзья.

Разбицкий уже давно наблюдал за наглым поведением Малинина, Захаренко и Зубова и за частыми беспределами, которые устраивали в тюрьме эти три зэка. Малинин подошел к Разбицкому и стал возле него впритык. Разбицкий спокойно и уверенно оттолкнул его от себя и тихо сказал, что если он и его дружки не уймут свой пыл и не будут вести себя по всем установленным ворами законам, то они станут пассивными партнерами для его друзей, которые давно смотрят на них как на объект для мужеложства.

Малинин промолчал, взял обед и спокойно сел за стол. Когда обеденный перерыв закончился, а товарищи встретились в цеху, Малинин с гневом рассказал им о разговоре с Разбицким.

Захаренко и Зубов высказали явное недовольство по этому поводу, и все трое пришли к одному выводу: такое унижение нельзя прощать, а поэтому их обидчика нужно жестоко покарать.

Зубов тут же в цеху тайно от надзирателей заточил штырь, а Малинин и Захаренко приготовили молотки для намеченной цели.

Трое униженных дружков подошли к Разбицкому. Малинин попросил его повторить те слова, которые он сказал ему перед обедом в присутствии его друзей.

Разбицкий, не ожидая необдуманных действий от зэков-бунтарей, спокойно повторил все сказанное им Малинину.

Не успел Разбицкий закончить свое высказывание, как Зубов ударил его штырем в живот, а Захаренко — молотком по голове.

Разбицкий пошатнулся и упал от очередного удара молотком, находящегося в руках Малинина. Но продолжить свои преступные действия зэки не смогли, так как на место происшествия стали сбегаться другие заключенные, в том числе и друзья пострадавшего. В результате побоев Разбицкому были причинены телесные повреждения средней тяжести.

В тот же день за содеянное преступление все трое отправились в карцер на 15 суток.

24 октября 1970 года Зубов, Малинин и Захаренко, отбыв наказание в карцере, стали требовать, чтобы их поместили в одну камеру.

Зэки прекрасно понимали, что посягательство на жизнь такого заключенного, как Разбицкий, будет иметь для них плачевные последствия. Действительно, пострадавший уже ждал Зубова, Малинина и Захаренко, чтобы отомстить им. Он не выдвинул против них обвинения, уголовное дело не было открыто, но была объявлена война внутри тюрьмы между компаниями Разбицкого и Малинина.

Все три преступника стали угрожать тюремным надзирателям, что если их разместят в отдельных камерах, они обязательно кого-то убьют. По указаниям начальника тюрьмы Захаренко, Малинина и Зубова поместили в одну камеру.

Через пару дней пребывания в тюрьме зэки поняли, что им здесь не выжить, и сами стали требовать у администрации тюрьмы возбуждения уголовного дела на них и перевода в следственный корпус или же вообще перевода в другую тюрьму.

Но администрация на их просьбы не реагировала и не хотела замечать напряженную ситуацию, которая сложилась между враждующими группами зэков.

Захаренко, Малинина и Зубова преследовали люди Разбицкого везде, поджидая нужного момента, чтобы ударить финским ножичком им в грудь.

Уже через пару недель, убедившись, что уголовное дело на них не возбуждается и они остаются в этой же тюрьме, Захаренко, Малинин и Зубов придумывают другой крайний выход из сложившейся ситуации — убить заключенного-общественника, чтобы на них завели уголовное дело за убийство, перевели в следственный корпус, а затем судили и перевели в другую тюрьму для отбывания наказания.

Находясь в камере вместе, заключенные договорились между собой убить либо бригадира общественников Мореева, с которым они постоянно конфликтовали при разделе хлеба во время еды, либо заключенного по кличке Чипка — помощника бригадира, либо заключенного Ивана Гавриленко, с которым у Зубова были конфликты ранее по другим лагерям.

Заключенные-бунтари после совещания между собой решили убить того, кто первым попадется им на прогулке.

3 ноября 1970 года, когда это время настало, Зубов, Малинин и Захаренко вооружились металлическими штырями, которые специально хранили и носили при себе. Возвращаясь с прогулки, друзья-зэки увидели на первом этаже третьего корпуса бригадира Мореева — жертва была определена.

Преступники догнали его, и Зубов первым ударил бригадира штырем в шею, затем Захаренко и Малинин ударили штырем несколько раз ему в бок. Когда Мореев упал, все трое стали наносить ему удары в разные части тела. Убийцы полагали, что от ударов штырем в жизненно важные органы бригадир Мореев умрет, но, несмотря на тяжелые телесные повреждения, жертва была спасена опытными врачами.

К месту нападения стали сбегаться заключенные и работники тюрьмы.

Зубов, Малинин и Захаренко, оставив Мореева, лежащего в крови без сознания, убежали в свою камеру и забаррикадировались там.

Благодаря сильным и решительным действиям оперативных работников и контролеров тюрьмы № 1 преступники Захаренко, Малинин и Зубов были обезврежены, арестованы и отправлены в карцер.

Теперь заключенные-бунтари своего добились: против них было возбуждено уголовное дело, они предстали перед судом, были переведены в другую тюрьму, таким образом они сохранили свою ничтожную жизнь.

Суд приговорил: Николая Кирилловича Малинина к десяти годам лишения свободы; Николая Николаевича Зубова к тринадцати годам лишения свободы; Михаила Алексеевича Захаренко — к восьми годам заключения.

С начала 1950 года преступность в Одессе «стала сходить на нет».

Так говорили милицейские сводки. Если в 1946 году по статье «бандитизм» разбиралось 40, в 1947–27, в 1948–17, то в 1949 году — всего 12 дел.

Убийства с целью ограбления также резко сократились. Это была заслуга Одесского угро.

Но если количество разбоев и «мокрых дел» уменьшилось, то число разоблачений и задержаний всевозможных «расхитителей социалистической собственности» резко возросло. В 1948–1949 годах было осуждено около трех тысяч жителей Одессы. Столь высокие показатели были связаны с глобальными «чистками» в торговой сети и на промышленных объектах.

Так, «чистка» на Одесской железной дороге дала фантастическую для тех времен сумму общих хищений — 14 миллионов 300 тысяч рублей!

Воровство в более скромных масштабах стало обычным делом для Одессы. Например, группа из четырех человек во главе с начальником караула вооруженной охраны (вохр) Николаем Козловым постоянно похищала новые скаты для автомашин со складов завода «Красная гвардия». На этом же предприятии заместитель начальника караула Георгий Круглов и еще два стрелка систематически выносили с территории канистры с моторным маслом. Постоянными стали и хищения горючего со склада нефтебазы.

Сталинский режим очень строго наказывал расхитителей. Например, некий Владимир Костюченко за то, что украл буханку черного хлеба, получил семь лет. За хищение 20 килограммов комбикормов Иван Кинев «заработал» 10 лет лагерей, а Михаил Берсуцкий за вынос из цеха килограмма колбасы и 700 граммов мяса — 7 лет.

Но правосудие уже и тогда было избирательным. Так, некто Иона Салю за похищение мешка муки получил только «общественное порицание», а Леонтий Петрунин за воровство 62 килограммов муки и 12 буханок хлеба — год лишения свободы. Странно, но факт: «блат» действовал и тогда.

За присвоение «социалистической собственности» оказались за решеткой работники маслозавода, пивзавода, ликероводочного и винно-коньячного заводов, трикотажной и швейной фабрик, жиркомбината, мясокомбината и завода Черноморского морского пароходства.

Заведующий магазином «Торгмортранса» Семен Гринберг свои капиталы «ковал» путем завышения цен, пересортицы и продажи «левых» товаров, которые поставляли в торговую сеть многочисленные подпольные цеха.

Начальник отдела снабжения «Совтанкер» Иван Потосов промышлял реализацией топлива частникам, а верхушка Одесского порта — заместитель начальника, бухгалтера (раскрыта преступная группа в 7 человек) — «зарабатывала на жизнь», нелегально вывозя дефицитные товары прямо на машинах. Для отчета прикрывались фиктивными актами, поддельными требованиями и доверенностями. Эта группа производила хищения с 1947 по 1949 год. Начальник Одесского промкомбината Николай Михлин похитил пять тысяч литров спирта и три тысячи литров уксуса на сумму 220 тысяч рублей.

За июнь — июль 1949 года сотрудники Одесского уголовного розыска выявили 26 злоупотреблений в деятельности аппарата центральной ревизионной комиссии. Все эти случаи квалифицировались как должностные преступления — использование служебного положения в корыстных целях. Вот наиболее характерные «дела».

Почти весь штат торговой лавки во главе с заведующим Миляевым, председателем лавочной комиссии Карцевым, начальником торгового отдела Райгородским и инструктором Хреновым постоянно занимались «самоснабжением», получая в магазине дефицитные продукты сверх нормы. При обыске на квартирах у этих служащих были обнаружены десятки мешков с сахаром, крупой, мукой и другие продовольственные товары, полученные ими незаконно. Весь конфискованный товар пришлось вывозить на нескольких автомашинах.

Многие «работники прилавка» жили в то время по принципу: «ты — мне, я — тебе».

Продавщица Шевченко отпускала дефицитные товары некоторым билетерам цирка, которые не были прикреплены к этой лавке, а получали паек в другой. В благодарность билетеры систематически пропускали свою благодетельницу бесплатно на представления.

А сколько таких «деятелей» остались в тени? Они, как мыши по зернышку, тащили домой все, что попадалось под руку. Можно только представить, какой ущерб подобные «ловкачи» наносили государству.

Другие наживались путем обмана покупателей. В результате проверки были вскрыты факты умышленного задержания разменной монеты с определенной, предвзятой целью. Следственные органы рассматривали эти случаи как подрыв нормального денежного оборота.

Утайкой мелкой разменной монеты занимались многие кассиры лавок, столовых, кинотеатров, пляжей, городских садов, киосков, буфетов, магазинов и кондукторы трамваев. Сдачу своим клиентам они не выдавали. Большинство из них были сняты с работы и преданы суду.

Аппетиты уголовника Андрея Позднякова, он же Синявский, были посерьезнее. Раздобыв документы и значок депутата Верховного Совета УССР, он ездил по районам Одесской области и «выбивал» у местного районного руководства деньги и продукты на детские дома и помощь инвалидам. Как тут не вспомнить Остапа Бендера и его деятельность по «оказанию благотворительной помощи голодающим детям Поволжья»!

В те годы милиция постоянно боролась и с захлестнувшим Одессу самогоноварением. Причем целые районы — Слободка, Балка, Лиманчик — специализировались на этом промысле.

В 1949 году в Одессе появилась банда квартирных воров из трех «нелегалов», не имеющих прописки в городе. Ее возглавил молодой парень со звучной фамилией Огонь-Догановский. Вооружившись пистолетом, бандиты чувствовали себя достаточно вольготно. Им удалось ограбить три квартиры и десятки загулявших прохожих. Но в феврале 1950 года милицейские агенты в «блатном мире» сообщили о подготовке этой бандой нового грабежа, кстати говоря, квартиры одного из секретарей обкома КПСС Солдатова. Милиции удалось взять преступников с поличным, когда они только приступили к вскрытию двери.

Большой шум в Одессе произвела банда «гастролеров» из четырех уголовников — Олейниченко, Любарцева, Стецюры и Ярымбаша, которые приехали в Одессу из Киева, до этого совершив ряд громких ограблений в Кривом Роге и Мариуполе.

В январе 1950 года эти бандиты на углу Белинского и Кирова избили и обезоружили участкового уполномоченного первого отдела милиции Петра Джуматти. Через пять дней налетчики захватили такси «Победу» и, выбросив шофера, отправились на «серьезное дело». Они намеревались ограбить закусочную в районе Молдаванки на улице Разумовского. Но, подъехав к объекту и ворвавшись в него, они наткнулись на оперуполномоченного милиции Игната Федорова. В закусочной завязалась перестрелка. В неравной схватке Федоров был убит, а банда ретировалась.

Убийство милиционера явилось для Одессы неординарным событием. За это бандитам «светила вышка». Испугавшись последствий, они решили бежать из города и «залечь на дно». Но оперативникам удалось арестовать их. Двоих взяли в одесских «малинах», остальных — на станции Ясиноватая. У них были изъяты два пистолета и наган. Одесский областной суд приговорил всех бандитов к расстрелу.

Банда Кольки Медведева, он же Мельник, он же атаман по кличке Киса, орудовала еще с начала 1949 года в районе Аркадии и на Французском бульваре. Одесса в конце 40-х годов стала возрождать былую славу всесоюзного курорта, и тысячи довольно обеспеченных людей, «жаждущих солнца, и моря», устремились в наш город. Молодежная банда Кисы, состоявшая из 8 человек, в возрасте от 16 до 19 лет, грабила отдыхающих и привилегированные дачи начальства и профессуры на Французском бульваре. Так, был частично ограблен дом-дача академика В. П. Филатова, профессоров И. М. Срибнера, А. Н. Карпенко и других. На счету этой банды — несколько десятков «разбомбленных» дач и около пятидесяти ограбленных отдыхающих.

«Погорела» шайка Кисы в конце 1950 года. Тогда трое бандитов во главе со своим «атаманом» изнасиловали дочь одного из крупных начальников киевского комитета госбезопасности. Он отдыхал с семьей в привилегированном санатории имени В. П-Чкалова. После поимки Кисы выяснилась его личность. Оказывается, он был сыном номенклатурного работника Одесского обкома партии.

Эта история Кисы нашла свое романтическое продолжение. Находясь в лагере, Киса пытался несколько раз бежать, но безуспешно. Его постоянно ловили и добавляли срок. Но в 1954 году Киса все же совершил побег, добрался до Киева, нашел изнасилованную им и его подручными девушку и попросил у нее прощения. Кроме всего, попросил ее руки. Свадьба была пышной. На нее прибыли многие номенклатурные работники не только из Киева, Харькова, Одессы, но и других городов Украины. Чрез семь дней после свадьбы Киса был вновь препровожден в лагерь и через 8 месяцев освобожден по амнистии. Переехал вначале в Киев, а затем в Одессу. Однако он до конца своей жизни продолжал заниматься преступным промыслом и погиб в декабре 1978 года в перестрелке с милицией.

Так закончилась жизнь этого «интеллигентного» бандита из семьи партийного номенклатурщика.

Когда в семье Демидовых старшему сыну Вадиму исполнилось 20 лет, а младшему Валерию — 18, родители подарили им одноэтажный домик по Черноморской дороге.

Их мать Тамара и отец Иван считали себя и интеллигентными людьми. Они оба имели высшее образование и старались детям дать все самое лучшее.

Родители с 1978 года стали торговать на рынках Одессы и в течение нескольких лет собрали кое-какой капитал. И вот в 1980 году они покупают особняк для сыновей, чтобы жить учились самостоятельно, да и им не мешали.

Совместная жизнь для Валеры и Вадима оказалась сложной и проблематичной. Парни имели абсолютно разные характеры, взгляды на жизнь, но оба были вспыльчивы и нервозны.

Вадим, возможно, потому что он был старше, имел серьезные планы на жизнь и пытался воплотить их в реальность. Он поступил заочно в Одесский технологический техникум, следил за чистотой в доме, любил высаживать цветы в палисаднике и встречался с девушкой по имени Галя.

Валера же был разбалован матерью, ничего не хотел делать, кроме как встречаться с друзьями и устраивать вечеринки в доме. Так как мать боялась, что сердце сыновей украдет какая-то девушка, и они станут меньше ей уделять внимания, она постоянно повторяла им: «Не спешите жениться. Семейная жизнь — это петля на шее, у вас не будет времени на личное счастье, а когда осознаете это — будет поздно».

Вадим, конечно, уважал свою мать, но в то же время был безумно влюблен в Галю, а вот младший относился к женщинам несерьезно и встречался с девушками только на одну ночь.

То, чего так боялись родители, однажды произошло: Вадим пришел к ним домой и заявил: «Я женюсь, хотите вы этого или нет». Угрозы, слезы, убеждения матери и 67-летней бабушки не помогли, и дата свадьбы была назначена.

После бракосочетания Вадима и Гали все изменилось в худшую сторону. Невестку не воспринимали ни бабушка, ни отец, ни мать, считая ее не из своего круга, ведь она родилась и выросла в семье тружеников со скудным достатком.

Галя не заслуживала такого обращения к себе — она была работящей, доброй и отзывчивой девушкой.

Молодая жена навела идеальный порядок в доме, готовила и обстирывала не только своего мужа, но и его брата, подрабатывала упаковщицей на заводе.

Валера находился под сильным влиянием матери и бабушки, которые внушали ему, что от Гали необходимо избавиться любыми способами. Тогда Валера стал терроризировать девушку: придираться к ней по всяким мелочам, оскорблять, приводить в дом наглых друзей, которых Галя должна была накормить, напоить и убрать после них.

Молодая женщина терпела унижения со стороны Валеры, считая, что она не имеет права ухудшать отношения между братьями.

Но устал смотреть на все это Вадик. Он в грубой форме пояснил брату, что если он не отстанет от его жены, то останется без денег, еды и ухода, а значит, придется вернуться жить к родителям. Также он предупредил своих родителей, чтобы не вмешивались в его личную жизнь и не настраивали против его семьи брата, так как он с Галей никогда не расстанется.

После этого предупреждения мать и бабушка поменяли тактику: они стали настраивать брата против брата! Каждый раз, когда Валера приходил в родительский дом, мать говорила: «Не будь дураком, эта голодранка Галя скоро родит тебе племянника, и жизнь твоя станет похожа на ад, да и дом придется уже делить на четверых. Избавься от брата и будешь единственным хозяином дома».

Время шло. Вадим жил своей жизнью, а Валера — своей: старший брат учился, работал и обеспечивал семью, а младший — пил, гулял и дебоширил.

3 марта 1982 года Валера посетил родителей, и разговор с ними имел трагические последствия…

Как всегда, мать и бабушка в один голос повторяли одно и тоже: «Вадим променял нас на голодранку и предал тебя. Избавься от брата и дом будет твоим».

«Накрученный» брат пришел домой, открыл бутылку крепленого вина и стал дожидаться Вадима, чтобы разобраться, кто для него важнее: он или Галя.

Уставший Вадим вернулся домой около 23 часов. Галя уже спала, но не спал Валерий.

— А я тебя жду, — со злобой в глазах сказал Валера. — Все хочу спросить, зачем ты нашу семью на эту девку променял и меня предал? Мы же жили как люди, а теперь как волк с собакой в одном доме.

Валера хотел проигнорировать разговор с подвыпившим братом, но тот схватил его за руку и стал продолжать, спровоцировав тем самым ссору между ними.

Вадим пытался доказать Валере, что это его личная жизнь, но он по-прежнему любит его, а он слепой, так как не видит, что делает с ними их родная мать.

Но младший брат его уже не слушал. Валера соскочил со стула и бросился на брата с кулаками.

Во время драки Валера схватил топор, стоявший в комнате, и нанес им несколько ударов по голове брата. Кровь брызнула фонтаном. Смерть Вадика наступила мгновенно от массивной открытой черепно-мозговой травмы. Валерий упал на колени и закричал во весь голос: «Брат! Что же я наделал! Будь проклят этот дом!».

После молниеносно встал, подбежал к столу, взял кухонный нож и полоснул им себе по венам…

Братоубийца остался живым, его спасла та самая «голодранка» Галя, которая прибежала в комнату на крик обезумевшего Валеры.

Конечно, Галя могла отомстить преступнику и вызвать «скорую помощь» немного позже, оставив убийцу истекать кровью, но она была не так воспитана.

Злополучный дом на Черноморской дороге вскоре опустел и был продан.

Старшего брата родители похоронили, а младшего им пришлось ждать целых восемь лет из мест лишения свободы.

Галя уехала жить к своим родителям, но всю свою оставшуюся жить она будет помнить своего хорошего мужа и его семейство «Адамсов».

В начале 1985 года правоохранительные органы, государственные структуры и жители Одессы были обеспокоены тем фактом, что в городе участились кражи из киосков и буфетов. Организованные группы из 3–4 человек и отдельные лица совершали разбойные нападения по ночам на киоски, которые работали круглосуточно. Угрожая ножами или другим оружием, бандиты приказывали продавцам отдать всю выручку и собрать в сумки товар, после чего спокойно и безнаказанно скрывались в темных переулках. Страдали от грабежей и буфеты, которые закрывались в 5–6 часов вечера.

Так, в марте 1985 года была совершена попытка ограбить буфет на территории автобазы. Преступники в некоторых местах надпилили решетки на окнах и выдавили стекло, но пробраться внутрь не успели — что-то их напугало.

Данную попытку преступления стал рассматривать Киевский РОВД. Понимая, что воры могут совершить вторую попытку ограбления, руководство РОВД дало указание оперуполномоченному ОБХСС Киевского РОВД Нечипуренко в течение ночи находиться в засаде в буфете на территории базы автомобильной механизации (БАМ) Министерства обороны СССР. Сразу же после закрытия буфета Нечипуренко с пяти часов вечера дежурил вместо сторожа в надежде поймать несостоявшихся воров.

Устав от тишины и одиночества, оперуполномоченный в 11 часов вечера уснул прямо в кресле буфетчицы. Примерно в 2 часа ночи Нечипуренко разбудил шум около окна. Вскочив с кресла, милиционер зацепился за что-то ногой и с грохотом упал на пол, закричав: «Кто там?».

Но было поздно: шум прекратился и наступила полная тишина. Конечно, после происшедшего ему было не до сна.

К счастью, преступники оказались глупы и наивны. Несмотря на вопрос «кто там?» — они вернулись к буфету в три часа ночи.

Нечипуренко сразу услышал шорохи под окном и приготовился встретить ожидаемых, но непрошеных гостей. Через пятнадцать минут он услышал тяжелые шаги уже внутри помещения Нечипуренко встал за дверью, держа в руках свое табельное оружие. Не успел преступник войти в буфет, как неожиданно увидел напротив себя милиционера.

— Стоять! Руки вверх! — твердо произнес лейтенант и направил пистолет на грабителя.

Испуганный молодой мужчина тут же выбросил монтировку и фонарик, подняв руки вверх.

Нечипуренко повернул его к стене и надел наручники, приковал к батарее, а сам выбежал на улицу. Прислонившись к стене здания, стоял второй вор, который всматривался в проезжую часть: не едет ли кто. Милиционер выскочил из-за угла и мгновенно скрутил бандиту руки, надев на них наручники.

После того, как два преступника были обезврежены, Нечипуренко достал рацию и с гордостью объявил, что воры схвачены «без шума и пыли». Через двадцать минут к буфету прибыл «воронок», на котором милиционеры увезли воров в Киевское отделение милиции. При обыске у одного преступника было найдено удостоверение УВД Одесского облисполкома на имя Петра Васильевича Белого, водителя СВІТУ-2, а у другого бандита-удостоверение на имя Тихонова Юрия Сергеевича, и, кроме того, охотничий нож, монтировка, фонарик и наркотик: две папиросы, набитые коноплей. Конечно, задержанные стали говорить, что удостоверения нашли на улице, а используют они его в общественном транспорте, чтобы проезд был бесплатным.

Наличие холодного оружия и монтировки преступники объяснили так:

— Понимаете, по ночам страшно ходить, вот мы и носим с собой подобные предметы, чтобы защищать себя от всякой сволочи в случае нападения.

Второй задержанный добавил:

— Мы просто гуляли. Дело было вечером, делать было нечего, вот мы и решили посмотреть на территорию БАМа, заодно и косячек скурить, мы же, как вы понимаете, не на продажу коноплю в папиросу набили, а для себя…

Проходя мимо буфета, заметили на окне подпиленную решетку. Вот мы и подумали: а вдруг воры забрались внутрь. Мы бы их задержали. Но вместо благодарности вы нам дело шьете!

Старший следователь не выдержал невиданной наглости задержанных и тут же отправил их в КПЗ, чтобы не сорваться. Во время следствия выяснилось, что преступники — К. Н. Гынчак и П. Р. Токарчук совершали преступления неоднократно. При допросе некой Елены Николаевны Гизляр было выявлено, что ее друзья (Гынчак и Токарчук) заранее запланировали ограбление буфета на территории базы автомобильной механизации. Мало того, Гизляр призналась, что вместе с задержанными грабила киоски и лотки. На их счету около 12 ограблений, из них — четыре разбойных нападения на ночные киоски, где под угрозой охотничьего ножа продавцы отдавали деньги и товар.

При обыске ее квартиры милиционеры обнаружили и изъяли 9 блоков сигарет, 16 плиток шоколада, 7 коробок конфет, 13 бутылок водки и 15 бутылок дорогого коньяка. Учитывая чистосердечное признание E. Н. Гизляр, судебная коллегия приговорила ее к двум годам лишения свободы условно; Токарчука осудили к четырем годам лишения свободы с конфискацией имущества, а Гынчака — к 5 годам заключения, также с конфискацией личного имущества.

В декабре 1970 года правоохранительные органы Одессы были обеспокоены волной преступлений, которые захлестнули город: некий человек под видом почтальона ходит по квартирам, грабит, убивает и насилует.

Пока следователи пытались выйти на след опасного преступника, участковые стали ходить по квартирам и предупреждать хозяев об опасности. Милиционеры показывали рисованный портрет злодея — симпатичный молодой парень в шапке-ушанке и с сумкой почтальона — и настойчиво советовали при малейшем подозрении сообщать в милицию.

После предупреждения граждан в милицейские участки стали поступать многочисленные звонки с заявлениями, что к ним явился тот самый бандит-почтальон, но, когда оперативники приезжали на место преступления, оказывалось, что человек с заказным письмом действительно является почтальоном. Непрерывные звонки о ложном ограблении серьезно тормозили следствие.

Бывали случаи, когда смелые жильцы сами пытались задержать злодея в собственной квартире. Так, в квартиру одного пенсионера позвонили в 3 часа дня и на вопрос: «Кто там?» ответили: «Почтальон, вам заказное письмо».

— Одну минуточку, — пенсионер оказался не робкого десятка, схватил стоявший в прихожей топорик и распахнул дверь.

Бедолага-почтальон, не подозревавший о намерениях хозяина, шагнул через порог и тут же рухнул, получив удар обухом по голове. К счастью, рука у пенсионера, видимо, дрогнула, работник почты остался жив, хотя и провел на больничной койке несколько дней.

Но нервозность милиции и страх одесситов были вполне оправданны. Зайдя в квартиру по улице Генерала Петрова, почтальон-преступник убил перочинным ножом 40-летнюю хозяйку и изнасиловал 12-летнюю дочь, а после, похитив 80 рублей, флакон «Красной Москвы» и детскую кофту, скрылся с места преступления.

Убийца совершил новое злодеяние уже через неделю на поселке Котовского. Тяжело травмировав пенсионерку, преступник похитил 130 рублей, два золотых кольца и старый приемник.

Правоохранители не сомневались, что преступник один и тот же: он представлялся жильцам дома почтальоном с заказным письмом. Когда бандит совершил свое шестое преступление, следователям удалось по описаниям жертв составить более четкий фоторобот преступника. Несмотря на усиленный розыск и фотороботы, которые были развешены по всей Одессе, бандит продолжал свои хладнокровные преступления. Так, в одной из квартир ему открыл дверь 13-летний подросток и, узнав в нем плохого дядю, стал сильно кричать. Убийца зарубил мальчика топором. Испугавшись, что подростка могли услышать соседи, преступник быстро покинул квартиру, но, оставшись без добычи, он отправился на соседнюю улицу, где убил топором одинокого старика. Обшарив всю квартиру, он был весьма разочарован: кроме 5 рублей и бутылки водки, взять было нечего.

В этот же день бандит посетил еще одну квартиру по улице Якира, где дверь ему открыла пятнадцатилетняя школьница. Маньяк изнасиловал девочку, а после нанес ей два удара топором в грудь. Похитив вещи жертвы и 220 рублей, «почтальон» покинул место преступления и отправился к своей сожительнице, которая была в курсе всех дел любимого и ждала от него подарков.

Преступник и довольная модными шмотками сожительница быстро собрали все необходимое, в том числе и ворованные вещи, и отправились в Краснознаменку Одесской области.

Боясь, что их могут задержать на станции, прошли пешком десять километров по шоссе Киев-Одесса и лишь потом сели в автобус.

15-летняя девочка чудом выжила благодаря своему старшему брату, который вернулся домой сразу же после ухода преступника.

Вечером этого же дня в милицию позвонила женщина и сообщила, что видела похожего на «почтальона» мужчину на выезде из города — и не одного, а с женщиной, которая несла с собой спортивную сумку.

Правоохранители обратились с просьбой ко всем водителям автобусов и частных такси вспомнить, не подбирали ли они пассажиров на трассе Киев — Одесса.

Сразу результата не было. Водители боялись, ведь за подвоз «левого» пассажира, да еще подозреваемого в совершении тяжких преступлений, можно было не только с работы вылететь, но и чего похуже получить. Однако на следующий день, рано утром, водитель автобуса Одесса — Котовск рассказал, что подвозил смуглого парня и девушку до поселка Краснознаменка.

Оперативная группа помчалась по названному адресу.

Долго вычислять преступников не пришлось, они проявили себя сами — парочка смело гуляла по местному базару в надежде сбыть краденый товар. «Почтальона» и его спутницу задержали и отправили в КПЗ.

Суд состоялся, и одесситы наконец немного узнали об убийце: «Леонид Иванович Коротков, 27 августа 1939 года рождения, уроженец города Николаева, русский, образование среднее, женат, имеет двухлетнего сына. Судим в 1954 году по Указу от 4 июня 1947 г. Приговорен к пяти годам лишения свободы условно. В 1959 году за уклонение от воинской обязанности приговорен к двум годам и шести месяцам лишения свободы. Наказание отбыто. За разбой, грабежи, насилие и убийства приговорен к смертной казни — расстрелу».

Сожительница «почтальона», которая хотя лично и не участвовала в преступлениях Короткова, но знала о его злодеяниях, была приговорена к восьми годам лишения свободы.

Солнечным июньским днем 1985 года в парке Победы с раннего утра гулял М. Л. Букреев, размышляя о тяжелой жизни и о предстоящих криках своей жены, у которой он сегодня вытащил из сумочки 220 рублей: она планировала купить сыну модный джинсовый костюм. Но деньги Букрееву нужны были для более «серьезных» целей — ему надо было выпить и хорошенько закусить.

Заботливый папаша зашел в летнее кафе, где его ждал вечно пьяный друг Степка. К обеду друзья-собутыльники пропили половину денег и отправились в другое увеселительное заведение искать милых дам. Естественно, в дешевом полуподвальном баре с ужасным освещением и отсутствием какой-либо вентиляции подвыпившие мужчины познакомились с дамами, если так можно назвать посиневших от алкоголя путан.

Распивая совместно водку, одна из женщин, которая сидела на коленях у Букреева, спросила его, женат ли он. Букреев ответил, что женат и имеет 11-летнего сына. Пьяная мадам рассмеялась и иронично сказала: «Да, я представляю, какая ужасная у тебя жена, если ты ищешь развлечений на стороне и не спешишь в ее объятия».

Букрееву немного стало не по себе и он, задумавшись, серьезно произнес: «Мария не отличается красивой внешностью и стройным станом, но ее можно назвать замечательной хозяйкой и отличной домашней экономкой. Ее устраивает порядок в доме, «домашний» муж и вся зарплата у нее в кармане. Да вот только меня это не устраивает, я не домосед, а тем более не воспитатель детей и не трудоголик. Но она мне верна и преданна». Закончив свое высказывание, Букреев поднял женщину со своих колен.

Путана, поняв, что не то ляпнула и может потерять клиента, тут же завела разговор на тему, что все бабы стервы, без исключения. Пьяный Букреев верил всему, о чем говорили давно потерявшие совесть и честь женщины, которые утверждали, что женщина с мужчиной живет ради корысти, что рано или поздно она уйдет к другому, если тот будет богат, что любая, даже самая верная жена изменяет мужу если не в реальности, так в своих ежедневных фантазиях. Одним словом, путаны добились своего. «Просвещенный» муж решил оторваться на всю катушку, а когда вернется домой — разберется с женой-стервой… Когда муж вернулся, Мария не стала кричать и читать ему мораль — жизнь научила ее: хочешь что-то выяснить — выясняй на трезвую голову или накличешь на себя лишние проблемы.

Она со слезами на глазах и болью в душе втащила пьяного мужа в спальню и усадила на кровать. Но Букреев спать не собирался, он стал выяснять, с кем это она спит в своих фантазиях, и как посмела изменить ему.

Мария пыталась что-то объяснить, но все было бесполезно: муж ее не слушал, стал орать на всю комнату и бить кулаками об стол.

На крик и стук прибежал в комнату малолетний сын и стал его просить не обижать маму. В ответ отец жестоко избил и сына, и мать, которая пыталась защитить ребенка, а после упал на кровать и сразу же заснул.

Этот скандал, а главное избиение сына, помогли Марии окончательно принять решение о разводе. 16 июня она спокойно и уверенно сообщила мужу о намерении подать заявление на развод. Обеспокоенный супруг стал просить прощения, обещать золотые горы, но вынесенный вердикт был однозначен. Тогда Букреев принялся добиваться своего привычным ему способом: криками, бранью и угрозами.

На следующий день, когда жена принялась собирать свои и сына вещи, «поддатый» муж подошел к ней сзади и спросил: «Уходишь от меня?» — «Да», — не поворачиваясь, ответила она.

Услышав такой ответ, Букреев схватил жену за волосы и стал таскать по всей комнате. 11-летний сын подбежал к отцу и стал бить его своими кулачками по спине, умоляя оставить маму. Но отец стал избивать мальчика ударами по лицу, а после поднял его, держа за плечи, и стал бить всем его хрупким телом об стену.

Не выдержало материнское сердце…

Мария подошла к Букрееву, который увлекся избиением мальчика, и со всей ненавистью проткнула большим ножом спину своего ненормального мужа.

Букреев упал. Мария отчетливо осознавала все свои действия, но месть ее была велика: она пошла на кухню, взяла еще четыре кухонных ножа разных размеров, вернулась к раненому и стонущему мужу и хладнокровно нанесла еще четыре ранения одно за другим, оставив все ножи в теле мужа. Букреев скончался на месте. Мария погладила сына по голове, поцеловала и собрала в чемодан все его вещи: «Ты поживешь некоторое время у бабушки», — сказала мать, но сын все прекрасно понял и со слезами на глазах крепко обнял ее за шею.

На троллейбусной остановке Мария попрощалась с сыном, обещая как можно скорее вернуться, и, убедившись, что сын сел в троллейбус, который ехал на Черемушки, где проживала родная бабушка, помахала рукой и пошла совершенно в другую сторону…

16 июня в 12 часов утра в Одесское отделение милиции зашла заплаканная худощавая гражданка. Она попросилась на прием к следователю или к дежурному участковому со словами:

— Я убила своего мужа.

— Не понял, — удивленно поднял брови дежурный.

С учетом просьб организации, где работала Мария, и также всех без исключения жильцов дома суд Киевского района вынес оправдательный вердикт, и с нашей точки зрения это правильно.

В народе говорят: «Язык до Киева доведет», но в данном случае язык преступника довел его до высшей меры наказания. Все рассчитал хладнокровный убийца: время преступления и место захоронения жертвы. Несколько написанных заявлении о пропаже жены обеспечили, как ему казалось, надежное алиби. Единственное, что он не учел, — это собственную болтливость.

Сергей и Стелла прожили долгую совместную жизнь. Со стороны им могли позавидовать многие. В 1981 году они считались обеспеченными людьми. У них был свой маленький домик на Молдаванке и новенькие «Жигули». Счастье семьи — дети. Первой Стелла родила дочь, но в течение последующих шести лет ей не удавалось забеременеть. И вот наконец долгожданный ребенок — мальчик. Стелла была вне себя от счастья, но совсем иначе повел себя Сергей.

Месяцы полового воздержания привели к тому, что он начал искать утехи на стороне. Любовница Сергея была властная, расчетливая и алчная женщина. Однажды, придя к ней, Сергей сказал, что жена узнала о его измене и собирается подать на развод. В результате этого Сергею достанется машина, а Стелле с детьми — дом. И что бы он ни предпринимал, его кровное отцовское жилище останется жене. Любой суд будет на стороне матери с детьми.

Напоив водкой Сергея, обвив его шею руками, поцеловав в губы, Рита нежно проворковала: «Милый, нужно что-то делать. А вдруг она захочет еще и машину, а тебя оставит в дураках, — и как бы между прочим добавила: — Вот если бы она исчезла, все было бы по-другому. Мы были бы счастливы, я любила бы твоих детей, как своих, и все было бы замечательно».

Спустя некоторое время их разговор имел продолжение. Рита заявила, что она не может встречаться со слабохарактерным человеком. Сергей только обещает расстаться с женой, но ничего не делает. Рита сказала, что ей нужен настоящий, сильный и волевой мужчина — человек, который не только говорит, но и делает.

Это был удар по самолюбию Сергея. Радужные картинки о лучшем будущем вместе с Ритой не давали ему покоя. Длинноногая, пышногрудая, Рита была не чета Стелле, которая после родов сильно набрала в весе. В голове Сергея зрел коварный план, и он только ждал своего времени, и такое время настало.

Было раннее утро, во сне заплакал ребенок и разбудил Стеллу. Мать встала и подошла к детской кроватке. При виде ее ребенок улыбнулся и успокоился, а потом снова заплакал. Дитя хотело есть. Покормив мальчика грудью и подождав, пока он уснет, Стелла пошла на кухню готовить завтрак и собирать дочь в школу.

В это время проснулся Сергей, ночью ему опять снилась Рита. Стелла была препятствием, и он решил посоветоваться со своей матерью.

Мать Сергея ненавидела невестку, считая, что его сын достоин лучшей. Свекровь считала, что его жена провинциалка, которая окрутила его сына, родив ему дочь и сына, чтобы навсегда укрепиться в городе, а теперь еще выгоняет его из собственной квартиры. После их разговора мать одобрила план сына, и Сергей стал готовиться к преступлению. Необходимо было выбрать время и место, чтобы избавиться от жены без свидетелей, а после надежно спрятать тело. Такое место было найдено. В глубине двора, за домом, находился старый заброшенный колодец. Вода в нем была непригодна для питья. В войну из этого колодца набирали воду для хозяйственных нужд, а сейчас он был не нужен. Сверху колодец был плотно закрыт крышкой и запирался на большой ржавый замок. Со времен войны его не открывали.

Профессиональные навыки (он работал слесарем на заводе) позволили Сергею подобрать отмычку к замку. Но на убийство жены он все же не решался. Несколько месяцев он вел добропорядочный образ жизни. Помирился с женой, сказав, что никогда не изменит ей, старался на людях выглядеть заботливым отцом и мужем. Со стороны они были идеальной семейной парой. Стелла была на седьмом небе от счастья, но это счастье было призрачным. Сегодня или никогда — такая мысль занозой засела его в мозгу. И пока Стелла готовила завтрак и отправляла дочь в школу, он пошел в дальнюю комнату и стал готовиться к преступлению. Расстелив на полу целлофан и проверив орудие (длинную заточку, сделанную из отвертки), Сергей позвал жену.

Войдя в комнату, она удивилась разложенному на полу целлофану. Внезапно Сергей напал на нее сзади, зажав рот рукой, и нанес предательский удар заточкой в шею. Во все стороны брызнула кровь. В этот момент закричал полугодовалый мальчик. Не обращая внимания на его истошные крики, убийца, войдя в раж, продолжал вонзать заточку в тело жертвы. Затем, спеленав супругу в целлофан, он открыл окно, вылез во двор и огляделся — никого не было. Все прошло гладко. Стелла даже не успела закричать, позвать на помощь. Открыв замок колодца и сняв с него крышку, этот душегуб вытащил через окно сверток с телом жены, а затем потащил к колодцу. Там, привязав к ее ногам груз, сбросил труп в колодец, так же, как и орудие убийства. Затем, плотно накрыв крышкой колодец, он вновь запер замок, считая, что надежно спрятал Стеллу навсегда. Затем через окно вновь пролез в дом. Ребенок продолжал истошно кричать, как бы чувствуя, что больше никогда не увидит матери. Сергей затер кровь, которая протекла из целлофана на пол, и позвонил матери…

Когда дочь вернулась из школы, отец и бабушка объяснили ей, что мама поехала на рынок и до сих пор не возвращалась. К вечеру были сделаны звонки во все больницы, клиники, морг, даже написано заявление в милицию. Но поиск пропавшей ничего не дал. Никому и в голову не могло прийти, что муж виновен в исчезновении жены. Все жалели его — как ему тяжко будет воспитывать детей без матери. Это преступление никогда не было бы раскрыто, если бы не болтливость самого преступника. Спустя полгода после исчезновения жены Сергей загулял в баре с компанией приятелей.

Напившись, он поведал друзьям, что скоро намерен жениться. Вдруг кто-то из собутыльников задал вопрос:

— А вдруг появится Стелла, что тогда ты будешь делать?

— Не появится, — уверил Сергей. — Я ее хорошо спрятал.

Этим словам никто из собутыльников не придал значения, пропустив мимо ушей. Однако в баре случайно находился следователь городской прокуратуры. Им было возобновлено расследование, а проведенные обыски в квартире Сергея и его матери дали результаты. В доме свекрови были обнаружены драгоценные украшения, в которых якобы пропала Стелла. Улик в доме Сергея долгое время не удавалось обнаружить. Со дня исчезновения жены мать переехала к сыну, помогая ему ухаживать за детьми. Вместе они сделали ремонт: покрасили полы, переклеили обои, уничтожив таким образом следы преступления. Но оторвав плинтус в дальней комнате, под окном, милиционеры обнаружили маленькое кровавое пятно. Экспертизой было установлено, что группа крови принадлежит исчезнувшей.

Припертый неопровержимыми фактами и уликами, Сергей сознался в злодеянии, указав место, где он спрятал труп. Суд приговорил Сергея к высшей мере наказания — расстрелу.

8 августа 1985 года в Одессе в девять часов вечера около больницы послышался громкий звук сирены. Медбратья выскочили на улицу с носилками и по прибытии «скорой помощи» оперативно вынесли из машины раненого человека, который все время что-то говорил, но что — никто не понимал, так как мужчина кавказской национальности изъяснялся на азербайджанском языке. Потерпевшего от ножевого ранения в грудную полость тут же положили на операционный стол. Пока врачи проводили сложную операцию, милиционеры выясняли личность раненого, — им оказался гражданин Азербайджана Гусейнов Гауй Байрамович. Этот человек не был законопослушным гражданином, он ранее задерживался и обвинялся в покупке, хранении и сбыте наркотических веществ, а также привлекался за мошенничество и спекуляцию. Такая характеристика Гауя привела оперативников к мысли, что ножевое ранение не было трагической случайностью или последствием пьяного дебоша, скорее всего — была попытка умышленного убийства.

Розыскники терпеливо ждали окончания операции, надеясь, что в скором времени потерпевший даст им ценную информацию о преступнике, но, когда врачи вышли из операционной, стало известно, что Гусейнов скончался на операционном столе от тяжелого ножевого ранения.

Гауй Байрамович Гусейнов часто приезжал в Одессу как бы на отдых — поплескаться в море, поваляться на солнышке, завести знакомства с красивыми одесситками. Но так мог подумать посторонний человек, а те люди, которые были близко знакомы с горцем, прекрасно знали, с какой целью Гауй посещает «жемчужину у моря».

Гусейнов был мотом, распутником и гулякой, и, чтобы быстро заработать много денег, занялся наркоторговлей. Он перевозил наркотики из Азербайджана в Одессу, надежно маскируя их, а после звонил своему постоянному покупателю. Продавец и покупатель встречались в условленном месте, где и проходила незаконная сделка.

Когда дело было сделано и толстые пачки денег отягощали карманы, Гусейнов начинал гулять «на всю катушку». Те деньги, которые оставались после одесских ресторанов, Гауй тратил на покупку вещей, чтобы провезти их на родину и перепродать за более высокую цену.

В тот день, когда раненый Гусейнов был доставлен в больницу, оперативники изъяли из его карманов деньги в сумме 2900 рублей, а также магнитофонную пленку, на которой была запись разговоров двух наркобаронов. (Кстати, эта пленка впоследствии таинственно исчезла из Киевского райотдела милиции). Стало ясно, что наркоторговец пострадал не в результате ограбления (так как ценности и деньги были в карманах) и не от ценной информации, записанной на пленке (так как она также была при Гусейнове). Так кто же и по какой причине лишил жизни нечестного горца?

При раскрытии этой тайны было установлено, что Гусейнов снимал в Одессе квартиру по улице Рыбачья балка, где и был найден с ножевым ранением хозяйкой указанной квартиры.

Было опрошено множество свидетелей, по показаниям которых оперативники вышли на приятеля Гауя — Эдика, который также был гражданином Азербайджана.

Эдика часто видели в компании с Гауем и только он один имел доступ в его квартиру, никого другого Гусейнов к себе в гости не приводил.

То, что один Эдик знал, где проживает его приятель, заставило розыскников поставить его первым в списке подозреваемых, ведь Гауй получил ножевое ранение у себя дома.

Были составлены фотороботы Эдика с надписью «Разыскивается!», которые были расклеены на стендах по всей Одессе.

Пока одесситы присматривались к черно-белым отпечаткам, майор милиции вместе с участковым инспектором А. И. Галыбовым отправились искать подозреваемого в Баку.

Во время полета в салоне самолета майор, сам того не ожидая, неожиданно увидел мужчину кавказской национальности, который имел потрясающее сходство с разыскиваемым Эдиком.

Тот, ничего не подозревая, направлялся в кабинку туалета, а майор быстро достал фоторобот и внимательно стал изучать его вместе с инспектором. Когда кавказец возвращался на свое место, милиционеры пришли к выводу — это он, Эдик!

Было принято решение о задержании данного гражданина. Им оказался Алиев Элыпан (Эдик) Шахверди-Оглы. При обыске у Эдика были обнаружены 2 тысячи рублей и две рубашки со следами застиранной крови. Элыпан Алиев был арестован и вскоре уже давал показания следователю. Вначале Эдик утверждал, что он не знает никакого Гусейнова, а кровь на его рубашки от уличной драки с хулиганами. Была устроена очная ставка с хозяйкой, которая узнала в Эдике приятеля Гауя и частого гостя в его квартире. Улик было собрано предостаточно, чтобы отправить Элышана Алиева на скамью подсудимых, не понимали следователи одного — мотива убийства.

Спустя две недели пребывания в КПЗ, Эдик понял, что суда ему не избежать, и решился на чистосердечное признание, надеясь, что Фемида станет к нему благодушней и скинет пару годков тюремного заключения.

Мотив убийства, по словам задержанного, был таков:

— Я знал Гауя в течение трех лет, и мы с ним крепко подружились. Я догадывался о его темных делишках, но никогда в них не участвовал… Гауй и сам этого не хотел, он считал, что дружба и совместный бизнес — понятия несовместимые. Он приезжал в Одессу и после того, как зарабатывал деньги, звонил мне. Не могу отрицать — был щедрым человеком — тратил кучу денег на наши развлечения, подарил мне дорогие часы и пару галстуков, но, как после оказалось, он был настоящим шакалом. Дело в том, что иногда я брал на дискотеку свою младшую сестренку, чтобы от учебы немного отдохнула, — она была студенткой 1-го курса медицинского института. Сама она никогда не гуляла, да и не посмела бы — воспитание у нас строгое и жесткое, вот я и делал ей такие одолжения. В последний раз, когда Гауй приехал в Одессу и мы запланировали пойти в ресторан, я предложил взять с собой мою сестру, но он отказался, мотивируя это тем, что хочет снять на вечер проститутку, а ей это видеть не надо. И только потом я узнал, что этот шакал пару раз без меня гулял с моей сестрой, соблазнял ее и ухаживал за этой дурой. За день до ссоры с Гауем ко мне пришла сестра и, рыдая, рассказала, что она отдалась этому гаду и теперь беременна от него. Сначала я был в ярости, но после подумал: а может быть, это и хорошо — Гауй женится на ней, срок беременности маленький, и никто не заметит. Деньги у него есть, и сестра будет обеспечена в жизни, но я ошибался…

Я пришел на квартиру к Гаую и все ему рассказал, но этот шакал нагло и самоуверенно ответил мне, что он не будет на ней жениться, но деньги на аборт даст. Настоящий горец так никогда не поступит. У нас законы такие: если незамужняя девушка потеряла свою девственность, она будет гонимой всем нашим народом до конца своей жизни, а отец вообще вправе ее убить.

Я пытался напомнить шакалу наши традиции, но он все равно говорил «Нет!». Зачем ему была нужна моя сестра, ему что, мало проституток?

Я должен был защитить честь моей сестры. Я схватил кухонный нож и воткнул его в сердце этого животного, а после ушел к сестре, по дороге выкинув нож в контейнер на улице.

На следующий день я пошел вместе с сестрой в больницу, где она сделала аборт, а вечером сел в самолет, где черт потянул меня в туалет сходить… а там майор…

Сестра моя останется жить в Одессе, здесь никого не интересует, женщина ты или еще девушка, я так решил.

А такие шакалы, как Гауй, вообще жить не должны.

Судебная коллегия внимательно рассмотрела уголовное дело Элыпана Алиева, но так как моральные законы строгого Кавказа от нас далеки, убийцу приговорили к 14 годам лишения свободы.

Дрожащими руками мать открывала своим ключом дверь квартиры, в которой жила ее единственная любимая девочка. На ее плече лежала рука женщины, которая работала вместе с Полиной в библиотеке и которая забеспокоилась из-за двухдневного отсутствия сотрудницы на работе.

«Все будет хорошо, — успокаивала она мать Полины. — Она, видно, просто заболела и никого не хотела беспокоить». Но на самом деле библиотекарь предчувствовала что-то плохое, ведь Полина была настолько ответственным работником, что никогда не позволила бы себе не явиться на работу без предупредительного звонка. Двери со скрипом открылись. «Слава Богу! Полиноч-ка, дочка, что ты лежишь, как засватанная?» — радостно произнесла мать, увидев лежащую на диване 25-летнюю девушку. Но, подойдя ближе, она упала на колени и медленно подползла к дочери, нежно касаясь лица Полины руками.

То, что увидели мать и сотрудница по работе, трудно описать словами, но их истошный крик услышал весь 9-этажный дом.

Девушка, словно живая, красиво лежала на розовом диване, ее вьющиеся волосы были аккуратно уложены и зафиксированы заколками-бабочками. Ее губы были накрашены красной помадой, зеленые глаза тщательно подведены, щеки нарумянены, а элегантное дорогое длинное платье составляла ее вечерний туалет.

Только неприятный запах в комнате и увядшая алая роза в руках Полины говорили о том, что девушка мертва уже давно. Услышав крик, в квартиру вбежали соседи, которые вызвали скорую помощь для матери, у нее начался сердечный приступ, и милицию. Как вспоминают работники Киевского райотдела милиции, приехавшие на вызов, за всю свою многолетнюю практику они никогда не видели такого извращенного убийства и такой «прекрасно обезображенный» труп. Оперативно-следственная бригада даже при поверхностном осмотре тела установила, что было совершено убийство, так как на шее погибшей присутствовали синяки, свидетельствовавшие об удушении руками. Патало-гоанатомические исследования подтвердили факт удушения жертвы и установили, что перед смертью женщина была избита, а после изнасилована.

Правоохранители даже боялись произнести вслух беспокоящий их вопрос: неужели маньяк? Неужели последуют другие жертвы?

Анализ спермы насильника и отпечатки пальцев в квартире погибшей никаких результатов не дали — убийца не числился ни в одной из милицейских картотек.

Через месяц после обнаружения трупа милиционеры поняли: в городе появился сексуальный маньяк-убийца. Подтверждением такого заключения стала очередная страшная история…

В одном из городских домов культуры была обнаружена убитая в собственной гримерной балерина. 28-летняя женщина лежала на коврике, как будто изображая раненого лебедя, в красивом пышном белоснежном костюме балерины, а на ее лицо был нанесен яркий сценический макияж, плохо скрывавший синие пятна на тоненькой шее. Сотрудники правоохранительных органов, осмотрев труп молодой красивой женщины, убедились, что дело имеют с одним и тем же убийцей: почерк был одним и тем же, следы спермы, обнаруженные на втором трупе, полностью совпадали по группе крови с найденными в первом случае. Обе жертвы были избиты, изнасилованы, а после задушены преступником.

Следователи сбились с ног, чтобы выйти хоть на какой-то след преступника, но дело практически стояло на месте. Опросив родственников, друзей и коллег убитой балерины, следователи почерпнули для себя некоторую информацию: девушка была очень способной танцовщицей, имела много знакомых. Маша делилась с ней радостью: она нашла красивого, высокого, голубоглазого парня, который вежлив, учтив и сексуален. Но была одна интересная деталь — до изнасилования и последующего убийства Маша имела интимную близость со своим новым красавцем, который имел театральное образование.

Были подняты все милицейские архивы, в паспортных столах выбирались все люди, которые имеют театральное образование и сходную внешность с преступником.

Возможно, вся эта суматоха длилась бы еще нескончаемо долго, если бы в Приморский райотдел милиции не ворвалась женщина…

Дежурный милиционер мало что понял из того, что рассказывала женщина, лицо которой явно свидетельствовало о побоях. Прибежавший на крик потерпевшей оперуполномоченный подхватил женщину и перед тем, как она потеряла сознание, услышал: «Он еще там. Дом напротив, квартира 56».

Оперативная группа среагировала мгновенно, и уже через несколько минут милиционеры ворвались в квартиру № 56, окна которой выходили прямо на здание райотдела милиции.

Молодой высокий человек, лежавший на полу в спальной комнате, только-только приходил в сознание после сильного удара по голове, из которой сочилась кровь. Преступника задержали и, оказав ему и потерпевшей женщине скорую медицинскую помощь, стали разбираться, что же произошло на самом деле. Оказывается, 31-летняя женщина, которая увлекалась поэзией, наняла по объявлению репетитора, чтобы тот научил ее искусству чтения стихов. Театральный учитель — красивый и видный молодой человек — Александр Питкалов явился к женщине в указанное время с алой розой.

Маньяк-репетитор после эмоционального чтения стихотворения А. С. Пушкина неожиданно набросился на женщину с целью изнасилования. Но, не рассчитав темперамент женщины, насильник был оглушен ударом по голове железной статуэткой, которая стояла на журнальном столике.

Когда Питкалов потерял сознание, избитая женщина тут же направилась в отделение милиции.

При обыске маленького кожаного чемодана преступника был обнаружен косметический набор, кисточки и различные заколки для волос.

Имея неопровержимые доказательства — аналогичные отпечатки пальцев и результаты анализа спермы во всех трех случаях нападения, маньяк-убийца в своих преступлениях признался следователю уже на втором допросе, объясняя, что его возбуждали не сами красивые женщины, а их мертвые тела в гриме, вечерних платьях и прическах.

Питкалова Александра суд приговорил к пожизненному заключению, жители Одессы стали спать спокойно, но не долго…

Автозаправочная станция № 9 Одесской нефтебазы «Главнеф-теснабсбыта» пользовалась большим успехом у шоферов автомашин в 1965 году. Хорошее обслуживание и доступные цены на бензин и солярку способствовали постоянному наплыву клиентов. Начальником автозаправочной станции был в то время Николай Кириллович Губин, а его заместителем — Яков Тимофеевич Булочник.

Можно было бы отдать должное Губину и Булочнику за отлично организованную работу и обслуживание, если бы эти люди не наживали при этом себе немалые деньги.

4 ноября 1965 года пришла проситься на работу на должность заправщика Лидия Николаевна Новикова. Так как Губин был знаком с этой женщиной и был уверен, что с ней можно сработаться, Лидия Николаевна в тот же день была зачислена на работу.

Договоренность между начальником и заправщиком было такова: женщина продает бензин и солярку за наличные деньги, которые она должна отдавать ему или Булочнику, а в конце месяца от всей прибыли она получит сверх зарплаты пятую дохода. Кроме этого, Лидия Николаевна должна была всегда выглядеть опрятно, улыбаться клиентам и наливать в баки бензин до последней капли.

2 января 1966 года Губин передал Новиковой запасные талоны, которые она должна была приложить в конце смены к своему отчету.

Неожиданно для Губина его два старых заправщика ушли с работы по личным причинам, и перед ним встала задача: срочно найти подходящий обслуживающий персонал.

Губин обратился за помощью к Булочнику и Новиковой, и вскоре нужные люди были найдены — Лидия Афанасьевна Дюди-на и Юдис Пиневис Штрамбрант, которые также продавали бензин, масло и солярку за наличные деньги, нанося таким образом большой материальный ущерб Одесской нефтебазе. В августе 1966 года компания заправщиков пополнилась — на работу был принят родственник Губина Владимир Александрович Обращенко, который не только заправлял машины, но и помогал Булочнику.

Обращенко занимался отчетностью, принимал от заправщиков не только талоны, но и наличные деньги, передавая их потом Булочнику и Губину, оставляя себе пятую часть от этих средств. Возникает вопрос: как же так легко начальник автозаправки и его компания столь массово и открыто похищали бензин и торговали им за наличные деньги?

Основными причинами такого хаоса и беспредела являлось отсутствие надлежащего контроля со стороны директора нефтебазы Илюка и главного бухгалтера Трипольской. Отчетность автозаправочной станции № 9 была построена так, что суточные отчеты сдавались бухгалтеру Цыбельской, а погашенные талоны к этим отчетам за реализованный бензин сдавались другому бухгалтеру — Хмель, в связи с чем никто из бухгалтеров не сверял отчеты с наличием талонов к ним.

Губин сразу же понял эту несовершенную систему проверки и стал наживать на этом приличные деньги, похищая в месяц приблизительно 133 литра бензина на сумму 6903 рубля. В результате 7 марта 1966 года бухгалтеру Хмель было сдано талонов на 8120 литров бензина, тогда как в отчете показатель счетчика свидетельствовал, что бензина было продано только 6120 литров. Это произошло по ошибке заправщика Штрамбранта и зама Булочника, которые полагали, что на это количество было продано бензина за наличные деньги, и к отчету приложили свои талоны. Только 10 марта Губин принял меры по возврату этих лишних талонов на 2000 литров, в чем ему помогли бухгалтеры Цыбульская и Хмель.

Вместо того, чтобы немедленно назначить ревизоров и провести ревизию на АЗС-9 и выяснить, откуда взялись лишние талоны, главный бухгалтер Трипольская разрешила Губину внести изменения в отчетные данные за 7, 8, 9, 10 марта 1966 года. При этом Губин незаконно увеличил показания счетчика с реализации бензина на 2000 литров за 7, 8, 9 марта, а за 10 марта он уменьшил показания счетчика с реализации бензина на 2000 литров.

Вместе с этим он лично переписал сопроводительную к талонам и уменьшил сдачу их с 15 000 до 13 000 литра. Булочник в этот день отправил на нефтебазу талоны на 15 000 литров. Так при содействии вышеуказанных бухгалтеров нефтебазы Губину удалось не сдать в бухгалтерию талоны на 2000 литров, хотя они подлежали оприходованию как излишек бензина на АЗС-9 еще 7 марта 1966 года.

Кроме того, Губин принял на работу в качестве уборщицы некую Колерову, которая ранее была уволена с другой автозаправочной станции за продажу бензина за наличные деньги. Колерова не только занималась уборкой, но и подменяла заправщиков, также реализуя бензин за наличку, и даже составляла и подписывала отчеты по продаже бензина, что являлось совершенно противозаконным.

Женщина, мастерица на все руки, не имела заработной платы, она довольствовалась тем, что имела от продажи бензина. Конечно, при большом желании работники нефтебазы могли заметить такую продажу бензина, масла и солярки, поскольку она осуществлялась абсолютно открыто. Но их безответственность объясняет тот факт, что директор нефтебазы Илюк и главный бухгалтер Трипольская отказались от предъявления гражданского иска расхитителям бензина, возможно, для этого у них были свои личные причины…

Судебная коллегия приговорила: Николая Кирилловича Губина к десяти годам лишения свободы, Лидию Николаевну Новикову — к трем годам, Лидию Афанасьевну Дюдину — к трем годам, Юдиса Пиневиса Штрамбранта и Наталью Борисовну Колерову — к пяти годам, Якова Тимофеевича Булочника — к семи годам лишения свободы и Владимира Александровича Обращенко — к году лишения свободы.

Уже в 50-е годы в связи с относительным повышением уровня жизни советского общества по сравнению с 40-ми годами участились кражи и хищения государственного и частного имущества в более широких масштабах.

Перед нами дело от 30 мая 1958 года, которое слушалось в областном суде под председательством судьи Л. И. Щебрицкой. На скамье подсудимых — двое закоренелых преступников и их сообщница.

Одессит Владимир Тищенко в местах заключения подружился с одесситом Виктором Никитиным. Это была их не первая отсидка. Свой своего даже в зоне видит издалека. Освободившись из мест заключения, они оба прибыли в свою родную Одессу, но не с целью трудиться с полной отдачей сил на благо общества и исправиться, а наоборот. Сформировав преступную группу, они начали заниматься кражами как государственного, так и личного имущества. Работая в городском фотоателье № 1, Владимир Тищенко уговаривает Никитина совершить там кражу. В ночь на 29 ноября 1953 года компаньоны влезают в ателье № 1 и, взломав топором дверцы двух сейфов, похищают 2230 рублей. Кроме того, они забирают четыре фотообъектива и фотоаппараты «Киев», которые были реализованы Ольгой Тищенко за 80 рублей каждый. Это были большие деньги в те времена.

После удачной кражи аппетиты воров увеличились, и они решили ограбить старуху Лосеву и даже убить ее, так как она, по их мнению, имела золото. В течение месяца Владимир Тищенко старался втереться в доверие к Лосевой, и это ему удалось. После того как он познакомился с Лосевой и стал бывать у нее дома в качестве электрика, он смог изучить все подходы к квартире, месторасположение трех комнат, кухни, туалета и ванны. Ольга Тищенко знала о готовящемся покушении на Лосеву, но не выдала своих сообщников. 29 января 1954 года Тищенко и Никитин подошли к дверям квартиры Лосевой, постучали и на вопрос Лосевой: «Кто?» ответили: «От Оли». Посмотрев в глазок, Лосева открыла дверь и впустила Тищенко и Никитина в квартиру. Во время разговора Никитин обрушил на голову Лосевой несколько ударов молотком. Лосева упала на пол и стала хрипеть. «Добей ее», — распорядился Тищенко, после чего Никитин нанес Лосевой несколько ударов ножом в грудь, отчего она скончалась в страшных муках. После убийства Лосевой Тищенко и Никитин, обыскав квартиру и не найдя ничего ценного, взломали сундук, забрав из него пять отрезов различной ткани и другие вещи. Сложив вещи в чемодан квартирантки Татьяны Коханович, грабители удалились. Впоследствии в чемодане они нашли золотые серьги Коханович, одну 10-рублевую золотую монету царской чеканки и три серебряных полтинника. Об убийстве старухи Лосевой Владимир Тищенко рассказал Ольге Тищенко, которая помогла ему реализовать похищенные отрезы и вещи.

В конце апреля 1954 года Тищенко отправляется на курсы усовершенствования лаборантов-фотографов в Киев. Он срочно вызывает Никитина и договаривается о краже денег и фотоаппаратов из фотоателье № 3, где тогда работал. Для этой цели Владимир дал Никитину ключ от сейфа, который сделал по нему слепок. По сговору участники преступления решили совершить кражу в те дни, когда Тищенко будет находиться в Киеве, и на него не падет подозрение в совершении хищения. Никитин через два дня после отбытия Тищенко в Киев проникает в помещение фотографии № 3, открывает изготовленным ключом сейф и похищает деньги — 1663 рубля 40 копеек. Ольга Тищенко также знала об этой краже, но не донесла об этом органам власти.

После приезда Владимира Тищенко из Киева преступники, которые не были пойманы, полностью распоясались. У Владимира возник план ограбления сберкассы, расположенной на ул. Комсомольской. Проследив за сберкассой в тот день, когда там было много посетителей и, по наблюдению бандитов, люди преимущественно вносили деньги, а не забирали их, они 15 мая 1954 года, взломав дверь сберкассы, ночью с помощью ломиков вскрыли сейф и забрали 48 тысяч рублей, что представляло в тот период значительную сумму. Однако кража государственных денег вызвала быструю реакцию Центрального уголовного розыска Одессы. Соседи видели, как двое людей возились возле двери сберкассы, отключая сигнализацию. Они описали внешность и Тищенко, и Никитина, «пальчики» и фотографии которых находились в райотделах милиции. Через шесть часов оба бандита были задержаны на железнодорожном вокзале, где они в ресторане вместе с Ольгой распивали спиртное, собираясь уехать в Крым на отдых. Все были задержаны и доставлены в милицию. При обыске квартир Никитина и Ольги Тищенко были обнаружены украденные вещи и часть денег. Следствие выявило их причастность к ряду преступлений и к убийству Лосевой.

Суд был недолгим. Владимира Тищенко и Виктора Никитина приговорили к 25 годам лишения свободы и конфискации имущества, с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Ольгу Тищенко суд приговорил к 15 годам лишения свободы.

В 1950-е годы немецкие швейные машинки «Зингер» имели большой успех не только у женщин, но и среди мужчин определенного рода занятий. Молва утверждала, что в некоторых деталях чудо-техники присутствует… платина.

Эти слухи не обошли и Одессу. Предприимчивые люди сразу же прикинули, сколько можно заработать на продаже дорогостоящего металла. Началась настоящая охота за швейными машинками, которые искали везде: на предприятиях, у частных лиц и даже у коллекционеров. В поисках принимали участие и криминальные лица, которые в погоне за наживой не гнушались ничем.

Так, в одну из таких групп вошли Юрий Гонтарь, Владимир Хвелон и другие «джентльмены удачи». Банду возглавил Георгий Платонов, который, отбывая наказание в местах лишения свободы, был наслышан о дорогостоящем «Зингере». Выйдя на свободу, он собрал друзей-преступников, чтобы сообща разработать план поиска швейных машин.

Каждый из членов группы имел свои обязанности: Гонтарь и Веремчук собирали информацию, Хвелон и Чухрий снабжали банду всем необходимым, Холодов был на побегушках. Информаторы узнали, что «Зингер» скорее всего можно найти в маленьких селах за городом, и вскоре отправились в «круиз» по Одесской области. Вернувшись в Одессу, они сообщили, что на хуторе Вишневского проживает гражданка Дячева, у которой имеется вожделенная машинка.

Собрав все необходимое для поездки — монтировки, веревку и т. д., 14 июня 1953 года преступники выехали по указанному адресу. Прибыв на хутор Вишневского, банда стала наблюдать за домом одинокой Марии Дячевой. Дождавшись, когда женщина уйдет на работу, преступники проникли в здание и стали обыскивать комнаты в надежде найти «Зингер».

Действительно, швейная машина стояла на столе в спальне хозяйки. Но, найдя ее, Гонтарь и Веремчук получили от главаря не похвалу, а смачную «оплеуху». Дело в том, что «шпионы» как следует не расслышали названия машинки и потому ошиблись: это был не «Зингер», а «Сингер».

Так как последний не представлял особой ценности, то воры, похитив из дома деньги в размере 670 рублей и телевизор, скрылись с места преступления.

Таким образом, их первая попытка потерпела крах, но не обескуражила преступников.

Спустя несколько дней информаторы сообщили, что вожделенная немецкая машинка была замечена у гражданки Ольги Прут, которая проживала в Одессе в поселке ЗОР. 21 июня банда приехала в поселок.

Проникнув в дом, когда хозяйки не было, преступники снова «обмишурились»: машинки в доме не оказалось. Тогда они похитили дамские часы, демисезонное пальто, золотые серьги и 130 рублей в качестве компенсации за очередное разочарование.

Выйдя на улицу и посовещавшись, они решили, что, возможно, человек, который рассказал о «Зингере», ошибся и машинка все-таки находится по соседству на той же улице Испанской. Проникнув в дом, где проживала гражданка Евдокия Шихранова, воры опять устроили поиск, но машинки снова не нашли. Прихватив с собой 560 рублей, банда беспрепятственно выехала из поселка. Ворованные вещи Хвелон и Чухрий реализовали на рынке, а вырученные деньги поделили между всеми членами группировки.

В начале июля преступная группировка снова направилась на хутор Вишневского, так как было предположено, что «платиновую» машинку можно найти у гражданина Андрея Бури, который являлся родственником Дячевой — первой жертвы воров. Когда хозяин покинул дом и выехал в город, бандиты, разбив окно, проникли помещение. «Зингера» не было.

Следующей жертвой «охотников» стала пенсионерка Смирнова, дом которой был также обворован через две недели. Бандиты похитили телевизор, золотые серьги, массивное золотое кольцо с камнем и деньги — 340 рублей, но машинку, ради которой они, собственно, и шли на злодеяние, не нашли.

Вскоре главарь банды решил совершить преступление один, так как присутствие целой группы могло вызвать подозрение у коменданта общежития, где проживали швеи. Пройдя в здание под видом электрика, Платонов стал поочередно заходить в комнаты: дешевые дверные замки открывались обычной шпилькой. Осмотрев более десяти помещений, преступник был вынужден уйти, так как швеи стали возвращаться домой. Но он покинул общежитие не с пустыми руками: стоимость наворованных вещей составила 2000 рублей.

Так как преступную группировку уже усиленно разыскивала милиция, то Платонов решил, что на следующее «дело» они пойдут только тогда, когда на все 100 % будут знать, где находится «Зингер». Ждать долго не пришлось. Однажды Чухрий примчался к Платонову и радостно сообщил, что точно знает, у кого есть машинка, — видел собственными глазами у родственницы своего знакомого.

В ночь на 14 августа 1953 года преступная группировка с кастетами, ножами и черными масками — чулками на голове ворвалась в квартиру гражданки Елены Ивановой. Угрожая холодным оружием, преступники стали вымогать у хозяйки швейную машину «Зингер» и деньги. Испуганная до смерти женщина указала на нишу в стене, где находился поломанный «Зингер», и старый комод, где она прятала все свои денежные сбережения — 5600 рублей. Открыв нишу, Платонов даже сначала не мог поверить, что перед ним главная цель их «охоты». Опьяненные удачей, бандиты быстро покинули дом, унеся с собой ценный «трофей» и деньги. Но радость оказалась преждевременной.

Шокированная нежданным визитом хозяйка пришла в себя и сразу вызвала милицию. При опросе соседей правоохранители узнали, что бандиты передвигаются на автомобиле «Победа» белого цвета. Преступную группировку Платонова милиционеры «накрыли» по горячим следам в районе Пересыпского моста. Бандиты были обезоружены и арестованы, а ворованные вещи изъяли.

Находясь в КПЗ, Платонов долго не мог осознать, что их задержали именно тогда, когда долгожданная «платина» была в руках и счастье находилось так близко.

Узнали ли они всю правду о «Зингере», теперь не известно. Зато ясно другое: все члены преступной «охоты» оказались осуждены на сроки от 8 до 15 лет.