Одесса — жемчужина у моря

Проработав десять с лишним лет грузчиком на одесском оптовом продуктовом складе, Александр Моржаков пришел к выводу, что зарабатываемые им сотни тысяч карбованцев — не та сумма, которая может удовлетворить его материальные и культурные потребности. Он был единственным на складе среди коллег, который не пил там и не играл в домино, скрашивая рабочий досуг и получая моральную компенсацию за физические издержки. Работу, следовательно, нужно было менять.

В одной из местных рекламных газет Александр прочел объявление о том, что некоему агентству недвижимости срочно требуются риэлторы. График работы был свободным, зарплата — высокой, обучение — бесплатным, и Моржаков решил, что это — именно то, что ему нужно.

Любящая супруга, хоть и не особо разделяла его энтузиазма, но тоже пришла к выводу, что работа с чужой недвижимостью все же лучше работы с движимыми посредством собственного горба мешками, и дала добро на конверсию.

Александр с головой погрузился в процесс изучения новой специальности, проходил в аудиториях теорию, ходил вместе с опытными риэлторами на практику. Он учился общению с «контингентом», расклеивал на столбах объявления, давал рекламу в газеты и уже через месяц, 1 февраля 1994 года, отметил с новыми коллегами свой первый рабочий день.

А через пять дней он продал первую свою квартиру и получил первые комиссионные — 50 долларов США, сумму по тем временам для честного человека огромную.

Заработки у смышленого трудолюбивого агента по торговле недвижимостью росли с каждым месяцем, да и работа приносила ему удовольствие — он часто сталкивался в процессе ее с интересными интеллигентными людьми, был свободен в своих планах и действиях.

Прошел год, и Моржаков задумался — чего ради он должен отдавать агентству часть, причем значительную, своей прибыли, ведь посредничеством он может с таким же успехом заниматься и без них. Нехитрую систему купли-продажи он досконально изучил и обзавелся нужными связями. И он «переводит стрелки» на свой домашний телефон — его жена сидит дома и отвечает на многочисленные звонки.

«Семейный подряд» процветает, и еще через год Александр решает расширить «предприятие». Он берет себе помощника — не посредством объявления в медиа (налогов, понятно, «черный маклер» не платит), не после изучения резюме претендентов на место, а просто приглашает на работу своего хорошего, как ему казалось, знакомого — Валерия Чмелева.

Чмелев жил очень скромно, даже бедно, и Моржаков решил, что предложенный им на первых порах — в период ученичества — твердый ежемесячный заработок в размере 75 североамериканских долларов, вне зависимости от количества и размера заключенных сделок, покажется тому чуть ли не благодеянием. Ведь сам-то он учился без «стипендии». Не так, однако, думал его новый помощник…

14 сентября 1996 года Моржаков проводит с участием стажера Чмелева отличную сделку — продает 5-комнатную квартиру и получает 300 долларов за услуги (сумму по тем временам значительную). Стажер, увидев такие деньги, говорит, что Моржаков должен с ним поделиться. Тот напоминает, что он еще не созрел до того, чтобы быть полноправным компаньоном и ему пока положена лишь зарплата. И хотя месяц практики еще не прошел, работодатель выдает ученику зарплату авансом.

Чмелев с недовольным видом берет деньги и тут же направляется в гастроном, где конвертирует доллары в выпивку и закуску. После этого он идет к себе домой проводить их дегустацию.

Горячительные напитки не смогли уменьшить горечь от осознания того, что его фактически «кинули». Он берет со стола огромный кухонный нож, прячет его под куртку и отправляется «за правдой».

Александр Моржаков проживал с женой в частном доме по улице Толбухина, 48. Он приветливо пригласил в дом гостя, хоть и незваного, проводил его в гостиную. Тот тут же начал с места в карьер — «Отдай мою долю!».

Александр пытался как можно мягче убедить Валерия, что тот еще пока в процессе прохождения обучения, у него еще, мол, в смысле финансов все впереди, но тот продолжал, словно одноногий мертвец из веселого детского анекдота, бубнить: «Отдай мою долю, отдай мою долю…».

Поняв, что разговаривать с пьяным-то же, что беседовать с отсутствующим, хозяин деликатно попросил гостя удалиться.

И без того «подогретый» Чмелев вскипел, кровь ударила ему в голову, и нож, словно чеховское ружье, «выстрелил». Кровь, уже другая, хлестала из груди лежащего на полу риэлтора, а стажер все продолжал наносить ему удары. Наконец Александр затих…

Тут раздался скрип двери и на пороге появилась какая-то пожилая женщина. Это была теща Моржакова. Увидев любимого зятя распростертым на полу, теща риэлтера страшно закричала…

Стажер тут же подскочил с кухонным ножом к теще своего учителя и произвел акт «кровосмешения»… Теща с зятем лежали бездыханные рядышком на полу, с лезвия ножа стажера стекала кровь обоих. Чмелев стал тщательно вытирать нож о незапятнанную часть платья старушки, но тут обратил внимание на то, что поверх него надет фартук — значит, чистоплотная старушка находилась за минуту до своей гибели на кухне, летней, по-видимому, вместе с родной дочкой.

Обезумевший Валерий бросился с ножом туда, и трупов стало трое…

Валерий стал лихорадочно шарить по комнатам. Двое детей и внуков погибших находились, к счастью, в это время в гостях у другой бабушки, иначе Чмелев вырезал бы весь род своего учителя.

Нашел стажер в доме риэлтора 6 тысяч североамериканских долларов и 350 отечественных гривен, после чего, получив, как он полагал, моральную и материальную компенсацию, вернулся в свою конуру.

На следующий день Чмелева Валерия Алексеевича арестовали. В своем преступлении он чистосердечно признался, и наверно поэтому убийцу трех человек приговорили лишь к 11 годам заключения.

Одесса, начало века. В одном из домов по Генерала Петрова проживает семья Грушовенко.

Глава семейства, Виктор Васильевич, — водитель директора небольшой частной компании, его супруга, Дарья Николаевна, — медсестра в областной больнице, их сын Алексей — ученик-старшеклассник. Словом, обычная одесская честная работящая семья. Живет семейство дружно, конфликта между поколениями, невзирая на сложный переходной возраст сына, нет.

В ту роковую пятницу супруги вернулись с работы чуть раньше обычного. Хозяйственный Виктор Васильевич начал тут же заниматься починкой домашней утвари, Дарья Николаевна пошла на кухню готовить ужин.

К семи вечера стол был накрыт, но Алеша почему-то задерживался — хотя он учился на второй смене, но уже давно должен был быть дома. Его, невзирая на голод, решили подождать.

Прошло еще два часа, и обеспокоенные родители сели уже не за стол, а за телефон. Обзвонили всех одноклассников и друзей сына — никто не знал, где он. Звонки в больницы, морги и милицию тоже не дали результатов.

Не появился Леша и утром, и супруги пошли в райотдел — в милиции им, однако, сказали, что «согласно закону» они о пропаже могут заявить лишь по истечении трех суток. «К тому же сейчас уик-энд», — «утешили» работники внутренних органов.

Действительно, бывает такое, что «ребенок» где-то просто загулял, однако родители знали, что их сын не может быть столь беспечным и невнимательным по отношению к ним. Он всегда предупреждал их даже в случае малейшей задержки. Теперь телефон был мертв.

Три дня тянулись мучительно, и в понедельник делу наконец был дан официальный ход.

Следствие выдвинуло несколько версий пропажи. Первая — парень попал в плохую компанию и находится сейчас, возможно, в состоянии наркотического опьянения. Не исключено также, что он впутался в какое-нибудь криминальное дело и поэтому теперь скрывается.

Другая версия была связана с торговлей людьми — преступники похищают детей с целью продажи их в сексуальное рабство или для использования при имплантации внутренних органов, чаще всего при этом их нелегально перевозят за границу.

Версия же о киднеппинге с целью выкупа исключалась, ибо финансовое положение семьи Грушовенко было, как и у других честных семей, более чем скромным.

Розыск начали, понятно, со школы, но там милиция не узнала ничего нового — никто из учеников не был в курсе того, куда направился после занятий Алексей. Опросили весь круг знакомых мальчика — с тем же нулевым результатом. Но далее события стали развиваться с ужасающей быстротой, причем по такому же ужасному-в прямом смысле слова — сценарию.

В один далеко не прекрасный для них вечер супруги обнаружили перед своей входной дверью полиэтиленовый мешочек. В нем был клочок бумаги с рукописным текстом и еще кое-что, от чего мать, не читая записки, сразу упала в обморок. Отец нашел в себе мужество прочесть ее…

На листке отрывистым неразборчивым почерком была написано:

«Короче! Лexa у нас. Вот его палец. С нами шутить не надо. А то знаете, что с ним может быть. Не думайте даже обращаться к ментам! Или вообще не увидите его, либо найдете его труп. Сейчас ничего не делайте, позже мы скажем, что делать дальше. Но только если менты об этом ничего не узнают».

В мутном полиэтиленовом мешочке находился окровавленный палец ребенка…

Самая маловероятная версия пропажи сына оказалась реальной, радовало родителей хотя бы то, что Леша жив и находится на родине, скорее всего даже в Одессе, а не продан в сексуальное рабство куда-нибудь на Восток.

Судя по почерку, записку писали подростки. Не исключалось, что взрослые преступники просто попросили какого-нибудь абсолютно не замешанного в похищении ребенка написать ее.

Во время проведения почерковедческой экспертизы специалисты обратили внимание на очень интересную деталь — заглавная буква «И» была написана с перекладиной не в ту сторону. И впоследствии это малозначительное, казалось, обстоятельство сыграло решающую роль в поимке преступников.

Экспертиза отрезанного пальца ребенка позволила сделать ужасный вывод: отрезали палец с руки уже покойника…

На пакете обнаружили отпечатки и нескольких «живых» пальчиков — пусть они и были не очень четкими, но это было бесспорной нитью к расследованию преступления.

Оперативная обработка отпечатков и проверка соответствующей картотеки позволили с высокой степенью вероятности утверждать то, что принадлежат они некоему Александру Звереву, ранее судимому, по прозвищу Зверь.

Совсем недавно Зверь вышел из колонии, где отбывал наказание за разбойные нападения, грабеж и квартирные кражи.

Особой изобретательностью Зверев не отличался — все преступления он совершал в том районе, в котором жил.

А жил он с незапамятных времен именно там, где находилась школа Леши. Словом, все детали складывались в одну ясную картину.

На квартиру к Звереву был тут же направлен наряд милиции. Увидев людей в форме, Зверь бросился наутек, однако далеко уйти ему не удалось, и вскоре он был доставлен в районное отделение милиции.

Пока в райотделе шел допрос, в квартире оперативники проводили обыск. Нашли там находящуюся в розыске аудио — и видеотехнику, другие украденные ценные вещи.

В воровстве Зверь незамедлительно признался, но вот свою причастность к похищению и убийству школьника категорически отрицал.

Не было главной улики — трупа, более того, повторная экспертиза отпечатков пальцев опровергла первоначальный вывод о том, что отпечатки на пакете с отрезанным пальцем принадлежат Звереву…

Отпечатки на подброшенном родителям пакете были лишь на первый взгляд идентичны «пальчикам» рецидивиста Зверева. Дальнейшие же оперативные мероприятия полностью опровергли его причастность к похищению и убийству Леши Грушовенко — у вора было железное алиби: в это время он опустошал чужие квартиры. Следствию нужно было возвращаться на исходные позиции — к анализу записки похитителей.

Странным казалось то, что преступники не требовали от родителей Леши никакого выкупа. Зачем же тогда нужно было похищать ребенка и присылать родителям в качестве подтверждения своей причастности к этому отрезанный палец?

Оперативники снова опросили всех учителей и одноклассников Алексея.

Мальчик, по их отзывам, был прилежным и способным учеником, с открытым сердцем и душой. Сочинения, по отзывам преподавательницы русской литературы, писал искренне и интересно.

Родители мальчика говорили, что их сын был намного развитей своих ровесников, а посему любил общаться с более взрослыми.

Однако, по их словам, он дружил лишь с соседскими ребятами, многие из которых были его одноклассниками.

Внимание оперативников привлек блокнот Алексея. Записей в нем было немного, и они скрупулезно исследовали каждую. Результат исследований превзошел все ожидания.

Оказалось, что записи были сделаны разными людьми и под каждой стоял адрес и подпись владельца автографа. На одной страничке встретилось знакомое по подброшенной родителям записке «перевернутое» «И». Тут же опера направились по соответствующему адресу.

Оказалось, что владельцем автографа является Лешин одноклассник — Витя Заболотный.

— Ты убил Грушовенко? — тут же с места в карьер начали оперативники.

— Нет, меня просто попросили написать записку, — испуганно ответил мальчик.

— Кто?

— Одноклассник. Игорь Сушко. И еще несколько пацанов.

— Кто тогда убил Алешу?

— Нет, нет… не я, я не убивал… Он там, за гаражами…

Тело Алеши нашли. На шее мальчика были характерные следы — смерть наступила в результате асфиксии.

Сушко арестовали, и он тут же стал давать признательные показания. В тот же день доставили в райотдел и других фигурантов — тридцатипятилетнего Живаченко и двадцатилетнего Молчанова. Именно эти «взрослые дяди» и убили ребенка.

Случилось все так.

Леша одолжил когда-то у Игоря и Вити деньги на покупку «мобильника», долг, однако, возвращать не спешил. Вот одноклассники и пригрозили ему расправой, а в качестве устрашающего аргумента привели с собой двух здоровых мужчин.

Денег, однако, у должника не было, и его «поставили на счетчик». Каждый день долг мальчика возрастал на 10 долларов.

Когда сумма стала неподъемной для школьника, он сказал кредиторам, что если они от него не отстанут, то он обо всем расскажет родителям и заявит в милицию. Это и послужило причиной его убийства.

Отправка родителям Леши пакета с запиской и отрезанным пальцем должна была, на взгляд убийц, предотвратить, хотя бы на время, обращение родителей мальчика в правоохранительные органы, скрыть истинные мотивы преступления и замести следы. Вышло же — все наоборот.

Первоначальная сумма долга ребенка была лишь 30 долларов, но алчные дети решили, что с помощью взрослых и «счетчика» сумма будет каждый день возрастать на треть. Их «находчивость» закончилась плачевно — «ученье» свое они продолжили в колонии для несовершеннолетних, взрослые же мерзавцы получают ныне образование в тюремных «университетах».

Но родителям не суждено уже знать, кем бы стал способный к наукам убитый мальчик…

В 1997 году на улице Генерала Петрова в Одессе произошло загадочное происшествие…

56-летняя Марья Ивановна в десять часов вечера уже готовилась ко сну. Она, по своей давней привычке, открыла двери балкона, чтобы свежий осенний воздух наполнил пыльную комнату, и вышла на балкон. Взглянув с четвертого этажа вниз, Марья Ивановна увидела необычную картину: около парадной двери дома, на уличной скамейке, освещаемой фонарем, кто-то оживлено разговаривал. Женщина вернулась в комнату, надела очки и вернулась на место наблюдения. Внимательно присмотревшись, пенсионерка увидела следующее: на скамейке лежала неподвижно девочка, а рядышком стояли два молодых человека. Один парень расстегивал девочке курточку, а второй достал из ее кармана мобильный телефон и начал по нему с кем-то разговаривать.

Марья Ивановна сразу же узнала девочку — 15-летнюю Марину, соседку по парадной, и парней — подростков из соседнего дома. Женщина, не понимая, что происходит, закричала с балкона:

— Хулиганы! Что вы делаете, сейчас я вызову милицию!

Парни, вздрогнув, тут же отскочили от скамейки и быстро скрылись в темном маленьком сквере.

Марья Ивановна нервно зашагала по комнате, а после вышла из квартиры и позвонила в соседнюю дверь, из которой вышел отец Марины.

— Добрый вечер, — быстро произнесла пенсионерка. — Если я не ошибаюсь, внизу нашего дома на скамейке лежит ваша дочь. Возле нее крутились два парня, но не беспокойтесь, я их отогнала.

Мужчина, не дослушав старушку, пулей слетел по лестнице вниз, выбежал на улицу и увидел свою лежащую на скамейке дочь. Испуганный папа стал легонько бить девочку по щекам, но она не реагировала, а только тяжело дышала, подавая тем самым признаки жизни.

Неожиданно послышался звук сирены, и мигающие огоньки быстро приближались к дому. «Скорая помощь» остановилась прямо около скамейки, где отец подымал на руки свою дочь. Из машины выскочил врач и двое санитаров с носилками. Мужчина явно удивился, но, предположив, что это соседка вызвала «скорую помощь», обрадовался молодому врачу. Девочку на носилках погрузили в машину и в сопровождении отца она была доставлена в отделение реанимации. Нервно блуждая коридорами больницы, отец ломал голову в раздумьях: что произошло с его дочерью? Что с ней? А может, ее изнасиловали или ранили? И что с ней делали эти пацаны, о которых рассказывала соседка? Врач немного разъяснил ситуацию:

— Благодарите Бога, — спокойно сказал доктор, — вашу дочь госпитализировали вовремя, если бы на полчаса позже, то… Но все уже позади. У вашей девочки острое отравление. В крови был обнаружен алкоголь и кодеин, и результат реакции этих двух веществ-тяжелое отравление организма. Я подозреваю, что в придачу ко всему у девочки аллергическая реакция на этот лекарственный препарат. Я должен вас предупредить, что в подобных случаях мы обязаны ставить в известность правоохранительные органы.

— Боже мой! Да я прямо сейчас вызову милицию. Это же преступление. Моя дочь пошла на день рождения к подруге, а в результате попала в реанимацию!

Расстроенный отец направился в милицию, где следователю поведал следующее:

— Моя дочь ушла на день рождения к подруге Татьяне Бордаковой около семи часов вечера. Так как подруга живет недалеко от нас, мы разрешили Марине погулять до десяти часов вечера.

Она нам звонила в девять часов и сказала, что скоро придет домой, правда, голос у нее был какой-то усталый и грустный.

Около десяти часов я с женой вышел на остановку, чтобы встретить дочь, но, простояв 20 минут, мы подумали, что могли с ней разминуться, а вдруг она пошла пешком в сопровождении своего друга — Руслана Зимина. Но Марины дома не было, а буквально через десять минут пришла соседка и сказала, что моя дочь лежит на скамейке, а возле нее крутятся два молодых человека. Но, к счастью, врач сказал, что попытки к изнасилованию не было, возможно, Марья Ивановна их напугала криком с балкона.

Отец рассказал все, что знал, а докопаться до истины оставалось следователю.

В первую очередь розыскник навестил пенсионерку — главного свидетеля, которая рассказала все, что видела тем трагическим вечером.

Затем следователь отправился в кафе, где официантом работал парень Марины — Руслан.

Руслан был сильно удивлен известием о том, что его девушка лежит в больнице с тяжелым отравлением. Он сказал следователю, что ушел с дня рождения еще в девять вечера, так как поссорился с Мариной из-за ее ревности к имениннице Татьяне.

Когда следователь собрался уходить, Руслан неожиданно вспомнил одну важную деталь: он видел, как Татьяна предлагала на кухне какие-то таблетки Марине. Но пила их девушка или нет, он не знает.

Капитан милиции тут же узнал адрес подруги Марины и поспешил в ее квартиру.

Дверь открыла мать Татьяны и, ничего не понимая, стала давать показания милиционеру, которые, по сути дела, оказались бесполезны.

Женщина объяснила, что ничего не знает, так как она с мужем с 7 до 11 часов вечера была в гостях, оставив детей с 67-летней бабушкой праздновать день рождения. Когда они вернулись домой, то все было в порядке. Татьяна сказала, что отпраздновали хорошо, а гости недавно разошлись по домам.

Следователю ничего не оставалось, как дождаться из школы Татьяну.

Узнав, что случилось с Мариной, Татьяна расплакалась, но когда следователь попросил показать таблетки, которые она предлагала подруге на кухне, девочка стала нервничать и заговариваться.

— Какие таблетки, Таня? — спросила девочку мать, но дочь соскочила со стула и побежала в свою комнату.

«Все, попалась, — подумал про себя следователь, — девочка явно что-то скрывает».

Естественно, под сильным психологическим давлением со стороны матери и следователя Таня дрожащими руками открыла свою тумбочку и вынула оттуда кофточку, в кармане которой был спрятан маленький кулечек.

Таня раскрыла пакет и достала оттуда пачку с таблетками, передала их следователю и стала рыдать, умоляя маму понять и простить ее. Розыскник взял лекарство и с недоумением стал читать вслух: «гормональные таблетки, предохраняющие от беременности».

Следователь все понял, в отличие от матери, которая просто онемела, узнав, что ее 15-летняя дочь уже живет вполне взрослой жизнью.

После семейного скандала, который, к счастью, закончился пониманием между дочерью и матерью, Таня рассказала, что Марина призналась ей, что готова потерять свою невинность с Русланом, но боится забеременеть. Тогда подруга показала Марине на кухне таблетки, которые спасают от всяких нежелательных последствий после полового акта.

Да, следователь раскрыл тайну, но не Марины, а Тани, но все же его старания увенчались успехом, когда домой вернулась бабушка Тани после процедур в поликлинике. Следователь, ничего не говоря бабушке о Марине, попросил ее подробно рассказать, как Таня праздновала день рождения и обычно ли себя вела Марина.

Через 10 минут загадочное отравление Марины было раскрыто. Оказывается, выпив бокал шампанского, Марина почувствовала сильную головную боль. Увидев, как Марина страдает от мигрени, наивная бабушка предложила выпить ей таблетку от головной боли — кодеин, но она не знала, что данное лекарство не совместимо с алкоголем, а тем более, что у Марины на него аллергическая реакция.

Марина, выпив кодеин, отправилась домой. Но дойти до своего дома она не смогла, так как таблетки с алкоголем вызвали быстрое отравление, и Марина упала без сознания прямо на троллейбусной остановке. Проходившие мимо парни увидели лежавшую на земле Марину, взяли ее на руки и отнесли на скамейку, которая находилась прямо около дома пострадавшей. Один из парней расстегнул ей курточку, чтобы ей было свободней дышать, а второй достал ее мобильный телефон, по которому и вызвал «скорую помощь». Испуганные криком Марьи Ивановны, парни убежали, прихватив в спешке телефон Марины (телефон был возвращен в целости и сохранности отцу девочки). Марина, придя в себя, подтвердила слова Тани. Дело было закрыто, но Марина с тех пор не принимает лекарство из с чужих рук, несмотря на то, что это руки хорошего и доброго человека.

Заглядывая в скрытые от глаз уголки человеческой психики, мы рискуем увидеть малопривлекательные и даже страшные картины. Они не перестанут существовать, даже если их не замечать или игнорировать.

Дело № 01–63 от 19 сентября 2001 г.

Семья Кретовских жила бедно, но в своей собственной квартире в Одессе. Пенсионерка Галина Николаевна Кретовская получала маленькую пенсию, а ее дочь Людмила работала уборщицей в библиотеке, и ее зарплаты едва хватало, чтобы сводить концы с концами и не умереть с голоду. Личная жизнь у обеих женщин не сложилась, но они хорошо ладили между собой и свыклись с постоянным одиночеством.

И вот однажды 35-летняя Людмила приводит в дом мужчину — Славу, с которым она познакомилась случайно на троллейбусной остановке и поддерживала с ним отношения в течение месяца. Матери он понравился сразу — воспитанный, внимательный, а главное — с подарками: большой торт, цветы и бутылка шампанского. Славе же, аферисту со стажем, одного взгляда на женщин хватило, чтобы понять: охмурить и обмануть их ничего не стоит, и он принялся за свое любимое занятие — обольщение ради выгоды. Слава не был простачком, в свое время он получил высшее юридическое образование, человеком был неглупым и обладал неоценимым для мошенника качеством — умением внушать доверие. Беседа за бокалом шампанского велась легко и непринужденно, а одинокая дочь смотрела на нового друга влюбленным взглядом, что радовало мать. Слава чутко уловил взгляды собеседниц, заговорил о своем одиночестве и безумном желании создать семью и завести детей. Эффект был налицо: пенсионерка от радости подпрыгнула на стуле, а дочь игриво опустила глаза.

— Будьте моей женой, Людмила, — произнес магические слова Слава, припадая губами к ее руке.

— Я… я не знаю, — пролепетала женщина, густо покраснев.

— Вы не верите, что я вас полюбил с первого взгляда, не сомневайтесь, я искренне люблю вас. Благословите нас, Галина Николаевна, — не дождавшись и так понятного ответа, попросил жених шокированную мать…

Не прошло и двух месяцев, как Слава и Людмила поставили в паспорте печать, свидетельствующую о их браке.

Слава дождался заветной прописки, а после стал забывать о своих красивых обещаниях быть верным мужем и хорошим семьянином — стал гулять и пропадать из дому на несколько дней. Вскоре он завел себе любовницу и впервые в жизни (как ему казалось) по-настоящему влюбился. Но Людмила не спешила давать развод и делить с ним квартиру. «Я смирилась, что он бросил меня, но я не буду с ним делить мою собственную квартиру», — с болью говорила обманутая женщина. Поняв, что раздела имущества не видать как своих ушей, Слава прибегнул к другому, жестокому методу.

Две окровавленные женщины, не подававшие признаков жизни, лежали на лестничной площадке. Первой страшную картину увидела соседка, которая и вызвала милицию. Когда оперативники приехали на место происшествия, Людмила была еще жива. Ее увезли в больницу, а мать — в морг, на судебно-медицинскую экспертизу.

Личность женщин установили сразу же — это были мать и дочь Кретовские, проживавшие в квартире, возле которой их и нашли. Сыщикам осталось выяснить одно: кто смог совершить такое страшное преступление.

Единственное богатство, которым владели женщины, была их двухкомнатная квартира. Версия об убийстве из-за квартиры возникла сразу же… Людмила рассказать страшную тайну не успела: после операции она скончалась не приходя в себя. Помочь в данном деле согласилась соседка, которая, как положено, знала овсех проблемах, которые были в семье убитых женщин. Она рассказала, что в квартире прописан некий Слава, который короткое время проживал с хозяйками, являясь мужем Людмилы, а после, загуляв, бросил их в нищете и одиночестве. Оперативники обработали информацию и выяснили, что Слава был уже судим за мошенничество, и не один раз.

В ходе следствия выяснилось, что Славик не мог забрать свою долю — часть квартиры или же часть денег от проданного имущества, так как Людмила не давала ему развод. Поняв, что данную проблему можно решить только одним путем, Слава решился на убийство. Сам он рук марать не захотел, да и боялся, что может не справиться с двумя женщинами, — предстояло найти исполнителя.

Интересен тот факт, что киллера Слава нашел… в газете! Ему попалось на глаза объявление: «Ищу любую работу, связанную с риском, но с хорошим заработком». Слава позвонил по телефону, указанному в объявлении, договорился о встрече, которая вскоре состоялась.

«Рисковому» парню было всего двадцать три года, но это не мешало ему иметь богатое прошлое — он отбыл «малолетку», побыл на воле год, а после — обратно за решетку, вот только месяц назад как вышел.

Слава и «отмороженный» парень договорились быстро: убийство двух женщин за 5 тысяч долларов, которых Славик давать ему после «работы» и не собирался, — не таких еще «кидал».

Костя Липкий, получивший от Славы заказ на убийство Кретовских, стал готовиться к «мокрому» делу. Слава, как и было запланировано с Костей, позвонил Людмиле и попросил ее прийти с матерью на железнодорожный вокзал в 6 часов утра — проводить его в дальнюю дорогу — в Россию зарабатывать деньги, так как он расстался с любовницей и хочет начать новую жизнь, но с деньгами…

Доверчивые женщины вышли из своей квартиры в 5 часов 20 минут, но проводы были не Славины, а их самих — на тот свет.

Костя, дождавшись выхода женщин в парадную, хладнокровно стал наносить им ножевые ранения в грудь, притом матери и дочери по очереди. Странно то, что на крик несчастных жертв не вышла ни одна живая душа, чтобы помочь своим бедным соседям, наверное, никто не слышал или же не хотел слышать.

Слава милиционерам «не кололся», но он просчитался в одном, переоценив чувства своей любовницы, которая выдала все и сразу следователю.

Вскоре и Слава, и Костя предстали перед судом и заслуженно прочувствовали на себе весь гнев Фемиды, отправившись в тюрьму до конца своей жизни.

Не хотела выпускница средней школы славного города Запорожья Коваль М. В. оставаться в крае потомков усатых сечевиков, ее манила вольная Одесса, красивая жизнь. Решила Коваль стать кузнецом собственного счастья.

Где она будет жить на чужбине, Марию особенно не волновало — природа наградила ее симпатичным личиком и хорошей фигурой. И с 50 гривнами в ридикюле она отправилась покорять южную столицу.

День по приезде в «жемчужину у моря» Маша провела в Аркадии — душа девушки была покорена пляжами и увеселительными заведениями. Ночевать, однако, даже в ночном клубе было нельзя, и отправилась Маша туда, откуда начала знакомство с Одессой, — на железнодорожный вокзал.

Но в зале ожидания прикорнуть не удалось — бдительный милиционер стоял на страже интересов транзитных пассажиров. Правда, за «понимание» он пообещал смазливой девице три ночи сладкого сна. Понятливая Маша согласилась.

На следующий день она вышла в «свет» и познакомилась с железнодорожным бомондом — местными проститутками. Протеже работника правоохранительных органов девушки приняли в свою среду и быстро научили уму-разуму. Так стремительно началась ее профессиональная карьера.

Вскоре подкованная «ночная бабочка» познала не только все прелести ночной жизни города, но и повседневные радости. Местные хулиганы научили ее сперва курить «травку», а чуть позднее — глотать «колеса».

В начале 1996 года «мисс Смит» знакомится с 28-летним Полятовым В. Д., и тот, закоренелый наркоман, предлагает ей попробовать «уколоться». Сделал он это, как часто случается в таких случаях, не без умысла.

Через неделю ежедневных внутривенных инъекций («ради баловства») девушка начинает чувствовать необъяснимую (для нее) тягу к желанию вновь уколоться. Появилась зависимость от наркотика и, как следствие, от Полятова. И тут оказалось, что подсадил ее «на иглу» новый «друг» вовсе не бескорыстно…

И когда наивная девушка попросила у безотказного до сих пор друга очередную дозу, тот жестко сказал: «Хочешь уколоться — заплати».

С этого момента проституция для Марии из творческой профессии превратилась в тяжкий повседневный труд — приходилось зарабатывать, чтобы оплачивать ежедневные дозы не только для себя, но и для Полятова. А что делать — физическая «ломка» была пострашнее нравственной.

Маша медленно, но верно опускалась. Постоянные клиенты оставили ее, ибо она потеряла прежний привлекательный вид. Подружки от нее отвернулись, ибо она нарушила профессиональную заповедь — проституция и наркотики несовместимы. С постоянным ночлегом была беда — спала уже не на вокзале, а где придется.

Она искала в Одессе красивую жизнь, а превратилась в жалкую бомжичку, обслуживающую таких же грязных клиентов. Заработка в 20–30 гривен в день едва хватало на очередную дозу. Полятов временно исчез с привокзального горизонта, и ей приходилось унижаться еще и перед наркоторговцами.

10 октября 1996 года он вдруг объявился, сказал Маше, что «раскрутился», снял квартиру и хочет с ней переспать. До этого половой близости между ними не было.

Маша с радостью согласилась, и они направились на улицу Орджоникидзе, где находились «апартаменты» наркомана.

Полятов накрыл «поляну», и после того как они выпили и закусили, сразу перешел к «делу».

— Деньги — вперед, — сказала девушка. Совсем как Полятов ей когда-то.

Тот широко улыбнулся:

— Да не волнуйся. Обслужи как следует — получишь сполна.

— Нет! — заорала девица. — Дай или деньги, или дозу. Или хотя бы покажи их.

Полятов схватил ее за волосы и прошипел:

— Да ты, сука, радуйся, что тебя хоть кто-то еще хочет. Ты, рвань, не стоишь даже двух бутылок вина, что я на тебя потратил!

Оскорбленная девушка хотела дать ему пощечину, но Полятов опередил ее и двинул кулаком в лицо. Началась драка.

Деньги и доза, как оказалось, требовались и Полятову — он «раскручивался» четыре месяца в КПЗ. Нужна ему была после длительной абстиненции также женская ласка. И он, сгорая от страсти, бросил Машу на стол.

О бутылках наркоман напомнил зря, как говорится, на свою голову, причем не в переносном смысле. Схватив с пола одну из них (ибо воспитанные собутыльники знали, что по бон-тону порожнюю тару на столе держать нельзя), Мария изловчилась и нанесла ею удар другу по темечку.

Полятову стало не до любви, и пока он, держась за окровавленную голову, мучительно соображал, что делать, в ход пошла вторая пустая бутылка.

Полятов свалился на то место, где секунду назад стояла она.

Маша, понимая, что когда ее приятель очухается, то непременно найдет ее и прибьет, решает проблему своей безопасности радикально. Сперва она полной соленых огурцов 3-литровой бутылью «опохмеляет» начинающего разлеплять очи Полятова, а после «рассола» пускает в ход кухонный нож.

Сталь оказалась не булатной, и лезвие, после того как Маша ударила приятеля в грудь, погнулось.

Делать нечего — пришлось идти на кухню за другим инструментом для разделки мяса. На этот раз «техника» несостоявшуюся домохозяйку не подвела.

Нож остался целым после семи ударов в костлявую грудь наркомана, а вот сам он — нет.

Убедившись, что Полятов «отдал концы», «отчалила» и Маша, взяв на добрую память из квартиры 70 гривен. И с ними она тут же бросилась к знакомому наркодилеру.

На допросе у следователя проститутка сказала:

— Да, я убила его, но — защищая свою девичью честь!

Суд приговорил Марию Коваль к 9 годам женской колонии общего режима. Куда направилась «гостья» нашего города после того, как вышла из железных ворот на Люстдорфской дороге, — точно не известно. Но находящийся неподалеку вокзал с «привозными» окрестностями по-прежнему является прибежищем проституток, бомжей и наркоманов. хх.

На некоторых людей не надо составлять гороскопы, не надо им предсказывать на картах или на кофейной гуще чтобы узнать их недалекое будущее.

Если молодой человек не знает, что такое нравственность или сострадание, если для него деньги — это смысл жизни и он готов достать их любым путем, исключая собственный труд или знания, — его будущее ясно, и к гадалке не ходи… К таким личностям относился и Дмитрий Борисович Кравчук. Он проявил себя еще в подростковом возрасте, когда стал вымогать деньги у пятиклассников, которым мама давала на булочку в школе.

16-летний Кравчук был предупрежден директором школы и милиционером из детской комнаты милиции, но их нравоучения действовали всего в течение недели-двух, но не более.

В семнадцать лет Дмитрий Кравчук на выпускном школьном балу стал насильственно домогаться близости со своей одноклассницей, которую все звали Мышкой, так как она была самой тихой, безобидной и доброй девочкой в школе.

Парни-одноклассники услышали какие-то непонятные звуки, доносящиеся из пустого класса. Они тихо подкрались к двери и, убедившись, что кто-то в беде, резко распахнули дверь. То, что увидели парни, их потрясло: Кравчук повалил маленькую хрупкую девушку на школьную парту и пытался снять с нее выпускное платье. Она плакала и просила насильника оставить ее в покое, но Кравчук ее просто не хотел слышать. Одноклассники даже не пытались докричаться до взбесившегося Кравчука, — они просто стащили его с девушки и хорошенько избили, после чего с позором, взявши за руки и ноги, выбросили в контейнер для мусора, стоявший вблизи школы. С тех пор он жил сам по себе.

После школы родители пытались протолкнуть сына в Одесское мореходное училище, но он провалился на экзаменах и остался без шанса на образование. Попытка устроить сына на работу также провалилась.

В двадцать лет Дмитрий Кравчук был предоставлен самому себе, его родители уже не знали, чем ему помочь.

Тогда-то он и решился на первое реальное преступление.

Наблюдая за пожилой старушкой, которая жила в соседнем доме, Кравчук выяснил, что бабушка живет одна, а сын навещает ее один раз в неделю. Пенсионерка ежедневно в восемь часов утра и в шесть часов вечера выходила на улицу выгуливать свою собачку.

Два месяца внимательного наблюдения за пенсионеркой, убедили Кравчука, что она отсутствует дома около двух часов, а значит, у него достаточно времени, чтобы обворовать ее скромное жилье.

В один из декабрьских дней, когда старушка с собакой ушла, Кравчук быстро и без труда вскрыл входную дверь квартиры пожилой женщины и похитил оттуда деньги в размере 530 рублей, которые бабушка собирала себе на похороны, а также старый проигрыватель и массивные золотые серьги с рубинами. Когда он вышел из дома с хозяйственной сумкой, набитой ворованными вещами, его заметили соседи.

Старушка, вернувшись домой и увидев вскрытые двери, сразу позвонила в милицию.

Злодея милиционерам вычислить не составляло труда, так как соседи с уверенностью указали на Кравчука.

Он даже не успел потратить деньги и продать магнитофон и золото, так как на следующий день после совершенного преступления был арестован правоохранительными органами.

Суд над Дмитрием Борисовичем Кравчуком состоялся через три месяца, и он был осужден на шесть лет лишения свободы. Отсидев свой срок от звонка до звонка, Кравчук вышел на свободу в 1999 году и начал новую жизнь… Нет, он не стал на путь исправления, он просто решил сменить вид своей преступной деятельности. Спустя два месяца после освобождения из мест лишения свободы, преступник начал действовать.

11 июля 1999 года, гуляя по одесскому Привозу, Кравчук обратил внимание на 40-летнюю женщину, на которой были золотые украшения: цепочка с крестиком, серьги и три кольца с драгоценными камнями.

Преступник стал преследовать женщину, которая направлялась с рынка домой. Когда женщина зашла в подъезд, Кравчук быстро последовал за ней и стал рядом, ожидая вместе с ней лифт. Двери лифта открылись, и они зашли внутрь. Как только гражданка нажала кнопку шестого этажа, бандит вынул заточенную отвертку и приставил ее к шее испуганной дамы после нажал кнопку стоп, лифт остановился.

Кравчук приказал женщине отдать ему все золотые украшения и деньги, что она и сделала.

Преступник нажал кнопку четвертого этажа и, когда лифт остановился, быстро выскочил из кабинки. Спустившись по лестнице к выходу, он скрылся с места преступления.

Спустя неделю Кравчук понял, что его преступление прошло безнаказанно. Он поехал на вокзал и продал цыганам золотые украшения, снятые с женщины. Вырученные 650 гривен и 50 гривен, которые находились в кошельке потерпевший, преступник потратил с умом — проиграл в игровые автоматы. Следующее разбойное нападение Кравчук совершил 20 июля этого же года.

Находясь возле рынка «Южный» в ‘ Одессе, он увидел женщину, на которой также были золотые украшения. Кравчук, осуществляя свой умысел, направился вслед за ней. Женщина зашла в дом по улице Королева, где преступник ее догнал. Зайдя вместе в лифт указанного дома, Кравчук достал отвертку и, угрожая убийством, заставил гражданку отдать ему все золото и кошелек с 220 гривнами. Преступнику, как и в предыдущий раз, снова удалось беспрепятственно покинуть место злодеяния. Золото Кравчук продал тем же цыганам, работавшим возле вокзала, и его общий куш составил 1050 гривен. Третье аналогичное нападение Дмитрий Кравчук совершил 5 августа 1999 года на еще одну гражданку, но четвертое преступление бандита было последним.

Преследуя 32-летнюю одесситку, грабитель зашел с ней в лифт дома по улице Терешковой. Угрожая ей все той же отверткой, злодей забрал у женщины золотые сережки, браслет и всю зарплату, которую она получила в этот день, — 620 гривен.

Когда Дмитрий скрылся с места преступления, он сразу же направился на вокзал, чтобы избавиться от золота, но там его ждала непредвиденная неприятность. Кравчука остановили сотрудники патрульно-постовой службы и потребовали паспорт.

Кравчук растерялся и стал убегать от милиционеров, но ППСники, быстро среагировав, догнали и задержали беглеца.

При обыске у Кравчука было изъято золото и деньги, после чего он был отправлен в отделение милиции.

Кравчук не признавался в своих преступлениях, утверждая, что это золото его покойной бабушки, но заявление гражданки о нападении на нее в лифте все поставило на свои места.

После опознания преступника потерпевшей Кравчук решил раскрыть все карты, надеясь, что наказание будет не столь жестоким.

В 1999 году судебная коллегия приговорила Дмитрия Борисовича Кравчука к восьми годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Поздно вечером стоявшие на автобусной остановке молодые мужчины услышали отчаянные крики женщины о помощи. Мужчины бросились к темному переулку, откуда были слышны шум и крики, и увидели следующую картину: какой-то парень пытался затащить девушку в темноту. Мужчины бросились на помощь. Между случайными свидетелями и хулиганом завязалась драка, но, к счастью, через несколько минут подъехал наряд милиции (прохожие сообщили о происшествии по телефону), и нарушитель порядка был задержан. После проверки его личности и проведения оперативных действий оперативники уже не считали его простым хулиганом — у задержанного была своя страшная тайна. Следователи получили санкцию на обыск задержанного и вскоре убедились, что вымаливали они разрешение на данное действие не зря: у нарушителя нашли и изъяли множество личных вещей, которые принадлежали не ему, а девушкам…

Как выяснила экспертиза, изъятые вещи — ключи, золотые изделия, фотографии, платочки и другие мелочи принадлежат девочкам, которые числились в «книге мертвых», а на уликах были отпечатки пальцев задержанного.

Следователь тут же открыл уголовные дела по факту убийств девушек и стал читать.

1995 год. В 8.30 утра в глухом переулке дворником было найдено тело мертвой обнаженной девушки — 15-летней Ольги, ученицы десятого класса одесской школы.

Девочка вышла из дома, но не дошла до школы несколько метров. Мед экспертиза установила факт изнасилования девушки в обычной и извращенной формах. Одежды на убитой не было, видимо, блузку, юбку, туфли и нижнее белье убийца унес с собой. Единственная деталь одежды, оставшаяся на несчастной, — рваные колготки черного цвета.

Известие о жестоком убийстве мгновенно облетело Одессу. Родители и все жители города с тревогой ждали результатов расследования. Проходили дни, и хотя на ноги подняли весь личный состав оперативных служб, результатов не было. Постепенно дело стало забываться, когда новое, еще более зверское убийство, заставило вновь заговорить о гибели студентки Анастасии П.

Через две недели в том же районе был найден труп шестнадцатилетней девушки. Обстоятельства убийства те же: жертва нашла смерть на улице, недалеко от своего дома. Но самая важная деталь: разорванные черные колготки, и больше никакой одежды на девушке. Как показатели родители, дочь была одета в длинную юбку, свитер и туфли. Убийца забрал с собой не только одежду, но и кольцо, а также серьги девочки.

Стало очевидно, что в городе действует сексуальный садист, которого привлекают черные колготки на молодых невинных красавицах.

По городу поползли всевозможные слухи, правоохранители сбились с ног в поисках насильника-убийцы, и на какое-то время маньяк затаился. Лето пролетело, и милиционеры лелеяли надежду, что преступник остановился, но не тут то было… В ноябре — вновь страшное происшествие.

На этот раз потерпевшей оказалась двадцатилетняя студентка сельскохозяйственного института. Насильник, как и на предыдущих его жертвах, оставил на теле одни дырявые черные колготки. Добавился лишь новый жуткий факт: во рту жертвы обнаружили кляп из пачки дешевых сигарет, а на теле — многочисленные шрамы от ожогов. Оперативные совещания в Управлении уголовного розыска проходили ежедневно, сыщики перелопатили всех ранее судимых, имеющих психические отклонения и состоящих на учете людей, гомосексуалистов и просто подозрительных личностей. По адресам, где произошли убийства, оставляли засады с расчетом на то, что многие маниакальные убийцы возвращаются на место преступления.

Проверялись многочисленные друзья убитых девушек, их родственники и подруги. Сыщики отслеживали передвижения по городу всех тех, кто по оперативным материалам имел склонность к насилию или сексуальным отклонениям.

Обобщалась и систематизировалась любая информация, хоть как-то связанная с черными колготками. Все мужчины, попадавшие в медвытрезвитель или в исправительно-трудовые учреждения, сдавали анализ для выяснения группы крови (медики уже знали некоторые поисковые признаки убийцы). Военнослужащие местного гарнизона, получавшие увольнения в период совершения преступлений, автоматически заносились в картотеку и отрабатывались по стандартным оперативным схемам. Рассматривались десятки версий, но маньяк, благополучно миновав ловушки и засады, совершил новое убийство. Девушка была изнасилована, задушена и раздета. На ней остались лишь черные колготки…

Правоохранители решили испробовать метод «ловли на живца»: сотрудницы розыска надевали черные колготки и мини-юбки, после чего отправлялись бродить по ночному городу под прикрытием оперативников. Но «бродилки» оперативниц в мини-юбках к каким-либо результатам не привели.

К успешным выводам пришли эксперты, которые установили, что на самом деле не все убитые девушки были одеты в черные колготки. Перед убийством насильник полностью снимал с девушек одежду и заставлял надевать черные колготки тех, на ком их не было, или же они были другого цвета.

Когда начался усиленный розыск, насильник затаился, преступления прекратились. Позже причины затишья выяснились: убийца нашел постоянную партнершу и немного успокоился. Однако эта связь его и погубила. Когда спутница отказалась с ним идти в очередной раз, он вспылил и стал тащить женщину насильно, а она, в ответ — звать на помощь. Именно тогда он и был задержан в переулке сначала случайными прохожими, а после и оперативниками.

Естественно, следователи были чрезвычайно удивлены, узнав, что задержанный за хулиганство оказался тем самым опасным и жестоким насильником-убийцей.

Арестованный маньяк был передан в руки психиатрам, которые пришли к следующим выводам: жестокость и хладнокровие преступника возникли в результате тяжелого детства: родители-алкоголики били и унижали сына. Заметим, что при каждой порке маленького мальчика мать связывала сыну руки, чтобы он не царапался и не сопротивлялся. Свою агрессию, ненависть и злобу, которую носил маньяк в себе все эти годы, он переносил на невинных девушек, которым, как и ему когда-то, связывал руки.

А черные колготки он заставлял надевать жертв по одной причине: убийца считал, что черные колготки носят в основном проститутки, которые его возбуждали и которых, по его мнению, не жалко было убить. Также психиатры выяснили, что убийца страдал параноидальными фобиями и был не в состоянии нормально общаться с женщинами.

Сам маньяк винит во всем родителей, которые и воспитали в нем «застенчивого» тирана.

Но, несмотря на эти выводы, коллегия психиатров и психологов признала его вменяемым и отвечающим за совершаемые действия. Решение суда было однозначным — высшая мера наказания.

Один из самых профессиональных воров в Украине — вор в законе по кличке Железо — 35-летний Алексей Железняков проживал и орудовал в Одессе с 1990 года. Он после освобождения в 1990 году из мест лишения свободы осел в Одессе и развил бурную деятельность. Принял участие в создании преступной группировки с несколькими влиятельными ворами в законе, контролировал «братву», кроме того, активно поддерживал борьбу с кавказской мафией в Москве и с авторитетным всесоюзным вором по кличке Японец.

Вскоре Железо вновь оказывается за решеткой. Правда, совсем ненадолго. В декабре 1992 года в ресторане «Солнечный» во время празднования дня рождения вора в законе по кличке Захар (Александр Захаров) была проведена показательная операция столичного ГУВД.

ОМОНовцами были задержаны 65 лидеров криминалитета, в том числе и Железо. Хотя у многих обнаружили наркотики и оружие, всех в итоге отпустили.

Через некоторое время в стройных до того рядах «славянских» мафиози происходит некий раскол, о причинах которого до сих пор спорят криминалисты. Авторитеты приговаривают к смерти Глобуса. За ним на тот свет отправляется и его друг Анатолий Семенов (Рэмбо). По данным спецслужб, в убийстве участвовал и Железо, который сразу после происшедшего покинул страну — уехал в Германию.

В течение 1993 года он частенько наездами бывал в Одессе, навещал друзей, интересовался, в каком состоянии его дела, и спокойно отправлялся обратно. Практически постоянное пребывание за рубежом (он постоянно мигрировал между Германией, Австрией и Израилем) не помешало лидеру большой преступной группировки принять участие в нескольких крупных разборках.

При этом у Железа серьезно портятся отношения с знаменитым криминальным авторитетом Япончиком, который поручил Железнякову реализовать партию драгоценных камней. Железно заказ выполнил, но при этом исчезла часть прибыли. К конфликту это не привело, но больше к себе Япончик Железо не подпускал. Зато наш герой продолжал контактировать с другими ворами в законе, с которыми часто встречался в Германии.

Столь активно перемещаться по Европе Железо заставляла серия уголовных дел, возбужденных против него в разных городах Украины и России по поводу афер с фальшивыми авизо. Железо на какое-то время осел в Австрии, но оттуда его выдворили за нарушение визового режима. По некоторым данным, австрийцы задерживали его по подозрению в похищении Анатолия Роксмана по кличке Толя Ждановский, который до сих пор не обнаружен. Не прижился он и в Израиле: после серьезного конфликта с местными русскоязычными бандами из группы известного авторитета Сокола одесский вор по фальшивой (как выяснилось позже) визе переезжает во Францию.

Здесь он осел надолго — более чем на год. Он снял роскошные апартаменты на Лазурном берегу Франции, приобрел «Мерседес» последней модели, нанял телохранителей. По каким причинам французские спецслужбы обратили на него внимание весной 95-го, до сих пор неизвестно. По одним данным, своих французских коллег уведомили австрийские правоохранители, по другим — украинские, по линии Интерпола.

По третьей версии, на него «настучала» его собственная «братва», решившая таким образом освободиться от его жесткой опеки.

Алексей Железняков был арестован 10 августа 1995 года в Ницце в результате совместной операции правоохранителей Австрии и Франции. Оперативники из ниццской бригады по борьбе с бандитизмом задержали его прямо в купальных плавках в тот самый момент, когда вор сидел на краю бассейна шикарной виллы, снятой им на целое лето.

Вот как описал свою встречу с украинским авторитетом французский полицейский в местной газете: «Внешность его не может не поразить. Голова убийцы и торс, больше напоминающий шкаф-гардероб, нежели человеческое тело. Он небольшой, но массивный. И со шрамами по всему телу…» Этот полицейский участвовал в задержании многих бандитов, но Железо его впечатлил более чем кто-либо, с удивлением констатировала «Франс суар».

Оперативно прибывший адвокат прочитал гневную проповедь о нарушении законности и попрании прав личности. Но никакого эффекта на полицейских она не произвела. Первоначально Железо обвиняли в использовании фальшивого паспорта. Однако административный трибунал Ниццы принял решение оставить его на свободе, посчитав, что украинский паспорт на имя Суворова, обладателем которого Железо стал после женитьбы на украинке Суворовой, является действительным. Правда, после того как по решению административного трибунала с авторитетного вора сняли наручники, он почти сразу же (18 августа) был вновь арестован уголовной полицией. На этот раз он был обвинен в проживании во Франции без вида на жительство.

Но, максимум, что ему грозило, — это высылка на родину (писалось и о возможной передаче его в руки украинского правосудия). Правда, французы не знали, куда правильнее его высылать: на Украину, гражданином которой он был, или в Россию, где правоохранители требовали отдать его лично им в руки.

Уже в сентябре в газеты просочилась информация, что на спасение Железа из воровской кассы собраны огромные деньги, около двух миллионов долларов. Неизвестно, потребовалась ли эта сумма, но уже в конце сентября Железо по решению суда был освобожден без каких-либо санкций. Самое любопытное, что вскоре, в ноябре 95-го, Железо все же посетил Москву с неофициальным визитом. Вместе с ним сюда приезжал и солнцевский авторитет. Согласно оперативной информации, они налаживали каналы по транзиту кокаина.

В течение всего 1996 года никаких известий о деятельности этого влиятельнейшего вора криминалисты не получали. Все знали только одно: Железо на свободе и держит «братву» в страхе угрозами возвращения и последующими разборками.

В последний раз его имя всплывает в декабре того же года в связи с расследованием дела об убийстве в октябре 96-ш американского бизнесмена Пола Тейтума, совладельца совместного предприятия «Интурист Рад Амер — гостиница и деловой центр» и пятизвездочного отеля «Рэдиссон-Славянская». Резонанс от этого громкого преступления распространился далеко за пределы Украины и России. Ведь это было фактически одно из первых убийств американского предпринимателя такого уровня славянскими мафиози.

Внимание следствия привлек также тот факт, что за три месяца до убийства Тейтума конфликтовавший с американцем гендиректор СП «Интурист Рад-Амер — гостиница и деловой центр» Умар Джабраилов был задержан для выяснения личности в Монако на яхте в компании г-на Железнякова, однако Джабраилов заявил, что с Железняковым никогда не встречался и познакомился с ним совершенно случайно — тот был приглашен на яхту известным авторитетом Алиевым.

Между тем в начале марта 97-го украинские правоохранители задержали шестерых активных участников преступной группировки Железа, которые подозревались в совершении разбойных нападений, рэкете, хранении оружия и наркотиков. «Братишек» посадили в КПЗ, где они стали ожидать строгий приговор суда.

Естественно, Железо, как только услышал об аресте «братвы», тут же вновь ударился в бега и был объявлен в федеральный розыск.

Криминальный одесский авторитет Железняков по-прежнему ведет кочевой образ жизни, перемещаясь между Израилем, Германией и Австрией. По другим данным, он подался на север, кочуя между Бельгией и Голландией. Сейчас под его непосредственным контролем находится несколько ресторанов и казино в Киеве, Санкт-Петербурге и Москве. Кроме того, он контролирует продажу в Украине украденных в Западной Европе машин. По оперативным данным, все заработанные в Украине и в России деньги Железо переправляет в зарубежные банки. В частности, имеет счета в «Дойчебанке». По неподтвержденной информации проводит консультации с юристами, обсуждая возможности своего безопасного возвращения на Родину.

Ранним декабрьским утром случайный прохожий обнаружил в Одессе, в районе 411-й батареи, мертвого мужчину. Причины смерти были очевидны: черепно-мозговая травма.

Для сыщиков не составило труда установить личность убийцы — кровавый след тянулся от места страшной находки до стоящего неподалеку старого одноэтажного деревянного дома, где проживал коренной одессит Владимир Кошманский. Участковый этого района хорошо знал и хозяина, и его сожительницу-алкоголичку, которую прозывали Кнопкой из-за ее маленького роста и постоянно уложенных в гульку волос. Подозреваемые в убийстве были задержаны и в этот же день чистосердечно признались в содеянном.

Кнопка встретилась с Павловым (убитым) на Привокзальной площади города. Познакомились, разговорились и, будучи под градусом, решили зайти домой к Кошманскому — бражку попробовать. Хозяина дома не было, но это жаждущих полноценного отдыха нисколько не смутило. Выпили по стакану, включили телевизор, стали танцевать… После очередной порции бражки кавалер стал приставать к своей спутнице.

Из показаний Кнопки: «Мы изрядно выпили, нам было весело и хорошо. Когда я танцевала, а Павлов присел на диван, я увидела, что он стал раздеваться. Я спросила: «Тебе жарко?» А он прямолинейно ответил: «Нет, пора бы заняться сексом, по-быстрому, пока твой муженек не пришел…»

Конечно, где-то в глубине души я была не против, но мне не хотелось по-быстрому и я предложила еще выпить, а после спуститься к морю, где никто не помешает и много романтики…»

Но гостю не нужна была романтика, он хотел здесь и сейчас, а ломаться, как он считал, присуще всем женщинам.

Одним словом, в тот момент, когда Кнопка уступила ухажеру, в комнату нежданно вошел гражданский муж.

Кошманский почувствовал сильное душевное волнение и нестерпимую боль в груди. Схватив топор, он ударил им по голове незнакомца, отего тот скончался на месте. Затем, наказав физически и изменницу, убийца поволок труп в сосновый бор и оставил под деревом.

Следствие зафиксировало показания подозреваемых и свидетелей, приобщило к делу необходимые вещественные доказательства, изъятые в доме: топор, куртку, похищенную у убитого, его брюки и сапоги.

Кошманского отправили в КПЗ, а Кнопка по подписке о невыезде стала ожидать суда дома. Уголовное дело по данному факту было практически закончено, но с наступлением весны следователя заинтересовали странные обстоятельства…

Как только весеннее солнышко стало пригревать землю, Кошманский неожиданно стал писать Кнопке, и притом каждый день. Такие резкие перемены в поведении задержанного вызвали у следователя интерес, и он стал просматривать всю почту, которую отправлял Кошманский и которая ему приходила. Письма действительно были странными: арестованный стал сильно волноваться за свой приусадебный участок, и особенно за свой маленький огород.

Кошманский признавался в любви Кнопке и просил ее не перегружать себя работой, особенно на огороде, который в этом году не нужно вскапывать и обрабатывать.

Ежедневные просьбы не копать огород удивляли Кнопку, но она, решив, что муженек действительно беспокоится за ее здоровье, поступила иначе — сдала огород в аренду соседям.

В начале мая сосед начал вскапывать огород, чтобы посадить картошку. На одной из грядок лежали куски кровельного железа. Мужчина отодвинул их и продолжал работу. Но лопата почему-то не входила глубоко. Когда он копнул еще несколько раз, то из земли показалась человеческая нога…

На следующий день правоохранителям пришлось проверить весь приусадебный участок Кошманского, и не зря. В палисаднике был найден труп некого Рябкина.

Кошманский признался в очередном убийстве и, мало того, стал утверждать, что это не все его жертвы, но показания давал противоречивые и неясные.

Следователь по особо важным делам эти подозрительные признания разрабатывать не стал, так как тела других убитых людей не были найдены в тех местах, на которые указывал убийца. Убийство Рябкина Кошманский пояснил так: «Я уже давно в близких отношениях с Кнопкой, несмотря на то, что она любит часто выпивать. В общем она хорошая женщина и хозяйка, но когда выпьет, теряет голову и контроль над собой, а я ее люблю и сильно ревную.

Это не первый раз, когда Кнопка пыталась мне изменить с другим… Перед Павловым я застал ее с Рябкиным и в состоянии аффекта убил его. Затем принес мешок, завязал его на шее убитого, вытащил труп в палисадник и зарыл».

Кнопка действительно оказалась душевной женщиной — она помянула убитого и в календаре обвела числа, когда отмечать по умершему девять и сорок дней.

С восемнадцати лет Кнопка нигде толком не работала, официально замужем была три года, родила сына, но была лишена материнских прав, ребенка отправили в детский дом.

В 27 лет познакомилась с 38-летним Кошманским и стала с ним жить.

Интересно то, что биография убийцы весьма скромна и проста: ранее несудимый, разведен, имеет на иждивении сына пятнадцати лет.

На работе характеризовался как исполнительный, обязательный и спокойный работник. В быту — тихий, даже симпатичный и контактный. С виду ни Кнопка, ни Кошманский не похожи на злодеев, для которых убийство человека — вполне нормальное явление, потому что к своей собственной они относятся с пренебрежением и безразличием.

Ревнивый рогоносец чувства раскаяния не испытывал, он изворачивался, пытался запутать следствие, отрицал или пытался отрицать очевидные вещи, хитрил.

Кнопка из-под стражи была освобождена (осудили на два года условно) и вскоре поселилась у очередного разочаровавшегося в жизни холостяка.

И напрасно Кошманский надеялся, что его любовь дождется его из тюрьмы, в которой он проведет целых пятнадцать лет.

Ежедневно в Украине угоняют насколько десятков автомобилей. В то же время и находят в среднем около 50 угнанных ранее.

Казалось бы, и 50 неплохо, однако реальная раскрываемость преступлений, связанных с угонами, существенно меньше. Профильный «рынок» криминальных авто стал хорошо структурированным, устоявшимся.

Маленькая, компактная коробочка, начиненная электроникой, в считанные минуты разблокирует систему заводской защиты разных моделей автомобилей. Такой универсальный «ключ» подпольно изготовляют за рубежом под заказ доверенных лиц, и стоит он порядка 500–800 долларов США.

Недавно в Германию на спор вызвали нашего специалиста, который буквально за 15 секунд вывел из строя иммобилайзер «Ауди-А8», — немцы только тогда поверили, что для «русских» жуликов нет ничего невозможного. Простые системы, такие как однокнопочные и двухкнопочные «пищалки», вообще ломаются без проблем. Водитель выходит, ставит автомобиль на сигнализацию, но она почему-то не срабатывает. Хозяин автомобиля решает, что слабо нажал на кнопку или, может, села батарейка, нажимает еще раз — срабатывает. Но когда водитель возвращается на стоянку — его машины нет. Все просто: в момент первого нажатия код перехватил угонщик, в момент второго он подменяет код, так как у сигнализации он динамичный.

Специализация «элитных» угонщиков — высокотехнологичный угон дорогих иномарок. С помощью сканера и так называемого граббера подбирается код доступа, причем от уровня противоугонной системы успех не зависит — могут угнать все что угодно. Если вашу машину «заказали», ее уже ничего не спасет.

Абсолютной защитой не являются ни гаражи, на которых умельцы сбивают замки, ни автостоянки, откуда автомобиль тоже могут увести за милую душу (особенно в часы «пик», когда машины выезжают потоком). К слову, охранники несут материальную ответственность только в том случае, если владельцы заключают с предприятием договор. Обычную квитанцию об оплате места суд может посчитать пустой бумажкой — прецеденты были.

Профессиональные угонщики автомобилей — это довольно мощная и хорошо организованная группировка, которая специализируется исключительно на кражах иномарок представительского класса. Каждый угон тщательно планируется. За объектом наблюдают от двух дней до недели: изучают график передвижений, места, где «клиент» мог расслабиться на несколько часов (сауна, казино, ночной клуб), осматривают, как закрывается автомобиль, какие на нем системы защиты.

Все члены банды в основном иногородние, которые соединяются во время работы в большом городе. Фактически все угонщики, с которыми в последнее время сталкиваются правоохранители, являются «гастролерами». Киев, Чернигов, Николаев, Черновцы, Одесса и другие города Украины для них — всего лишь большая территория «охоты».

Как правило, угонщики начинают проходить обучение с краж «девяток» и иномарок начала 90-х годов. Набираясь умения и формируя нужные связи, постепенно налаживают каналы, по которым начинают гнать авто последних моделей. Бытует мнение, что подобные машины похищаются под заказ. В некотором роде оно так и есть, но между «потребителями» и «поставщиками» существует посредник. Цепочка отлажена так, чтобы охватить ее всю в одночасье было крайне сложно, если не невозможно. Рабочее звено находится в Украине, среднее — в ближнем зарубежье, а рынок сбыта — за тридевять земель. Ухватишь за кончик нити, а дальше ее обрывают.

Ворованное авто угонщики на Украине или в Беларуси «обновляют» — на машине перебиваются номера узлов и агрегатов, оформляются поддельные документы. «Товар» идет за рубеж, где за год может поменять несколько рук. После того как автомобиль побывал в мастерской, выявить его довольно сложно.

Что касается угонщиков, то за джип стоимостью $60 000 — $70 000 они получают $20 000. Не густо, но это позволяет не только приобретать в Польше или Словакии спецаппаратуру для угонов по 5 тысяч долларов, но также арендовать в городах приличные квартиры, самим ездить на дорогих авто и от «операции» до «операции» жить на широкую ногу.

Заказчиками нередко бывают те, у кого автомобиль уже угнали. Автомобиль, точно такой же, какой был угнан, чудесным образом находится под документы, которые остаются у того, кто автомобиля лишился. Человек платит за угнанный для него автомобиль значительно меньше, чем он стоит, и доволен этим результатом.

То есть этот рынок сам себя поддерживает. А поскольку автомобилей становится все больше — все больше и угоняют.

Низшая каста угонщиков — это те, кто ворует машины ради запчастей. Это тоже своего рода профессионалы. У них нет дорогих электронных и механических систем, зато есть отмычки, отвертки, ножницы, железные линейки, которыми они орудуют очень ловко. Не избирательны, хватают все, что «плохо стоит», не брезгуя ни старенькими «москвиченками», ни «копейками».

Подобным образом действуют и малолетки, причем с одинаковым успехом это могут быть выходцы как из бедных, так и из достаточно обеспеченных, семей. Мотивировка, в общем-то, одна: учиться и работать не хочу, а денег надо много. Совершив несколько угонов, отроки зачастую втягиваются в это дело так, что не останавливает и тюрьма. Вообще, посадить за решетку угонщика куда проще, чем взыскать с него ущерб. Не только наркоман, но и криминальный «профи» на скамье подсудимых оказывается гол как сокол: квартира — на теще, «тачка» — на жене, дача — на дяде. Если машина застрахована, фирма все нервы вытреплет, пытаясь доказать, что хозяин прозевал по халатности свое движимое имущество.

Автомобили, угнанные на Западе, как правило, попадают в Украину с нееребитыми идентификационными номерами — VIN. База данных Интерпола в ГАИ есть, угнанные автомобили они выявляют постоянно. Но дело в том, что если по тому или иному автомобилю нет запроса на возврат, то он остается у его украинского собственника.

В районе Любашевки сотрудники ГАИ очень часто выявляли автомашины с перебитыми номерами, которые перегонялись в Киев. Было установлено, что машины угонялись из ближнего и дальнего зарубежья и оседали преимущественно в Молдавии и Приднестровье. Работали целые преступные синдикаты по изменению номеров машин, подделки техпаспортов, водительских удостоверений.

Потеря машины — это полбеды. Беда, если владелец расплачивается за нее здоровьем или, не дай Бог, жизнью. Похитители, совершающие нападения ради завладения транспортом, составляют относительно небольшой процент в общем числе угонщиков, но они есть. Особую опасность представляют «черные грачи»: просят подвезти, сулят хорошие деньги, в глухом месте нападают… О подобных трагедиях писалось так часто, что остается только предупредить: будьте осторожны!

Людмила Владимировна Чегодаева работала в одном одесском агентстве по недвижимости в должности посредника, то есть — риэлтера. Она имела небольшой процент с заключенных с ее помощью сделок по продаже или аренде квартир, однако, невзирая на незначительную сумму гонораров, жила на широкую ногу-имела собственный автомобиль, двухкомнатную квартиру с «евроремонтом», одевалась по последней моде, меняя наряды, словно звезда эстрады.

Свое материальное благосостояние она объясняла примерно так: — Я ведь женщина, а посему умею завладеть душами мужчин. Предпочитаю солидных людей, тех, что не скупятся на подарки.

Да и любовников, между прочим, у меня не один и даже не два…

Коллеги женского пола часто судачили по поводу Людмилы, осуждая на словах ее «аморальное поведение», в глубине же души просто завидуя ей.

В ноябре 1995 года Чегодаева договаривается с Павликовской В. И. об аренде ее двухкомнатной квартиры — якобы для приезжих из Москвы. Сделку эту, однако, через агентство Людмила не проводит — она ей нужна совсем для иных, преступных целей.

После снятия квартиры в наем Чегодаева изготавливает поддельные документы на нее на имена своих сообщников — О. В. Порфун и Л. Ю. Рудницкой. Квартира эта под номером 24 в корпусе 1 дома № 5 по улице Академика Королева, приватизируется на имя мошенниц при посредничестве менеджера фирмы «Джип» В. Н. Гусарова.

Зная через свое агентство список лиц, срочно нуждающихся в жилье, Чегодаева связывается по телефону с Бордуновой А. А. и сообщает ей, что соответствующая запросам той квартира имеется в наличии, причем продается по весьма низкой цене: обеспеченных хозяев деньги якобы мало интересуют, к тому же, им-де нужно срочно уезжать по грин-карте в США.

Бордунова тут же «клюнула» на столь заманчивое предложение, и аферистка с клиенткой направились на осмотр продаваемого жилья.

Параметр «цена — качество» был настолько отличным, что Бордунова изъявила желание тут же оформить сделку. На тот же вечер договорились о встрече с «хозяевами».

Поддельный технический паспорт на квартиру, акт купли-продажи, сами паспорта аферистов — ничто не вызвало подозрений у рвущейся купить «за недорого» жилье клиентки. На следующий день договорились встретиться у нотариуса.

В день сталинской Конституции 5 декабря 1995 года, даровавшей право гражданам на бесплатное жилье, Бордунова пришла в фирму «Джип», находящуюся по адресу: ул. Гоголя, 12. Там ее уже поджидали мошенники.

Затем в государственной нотариальной конторе Л. Ю. Рудницкая и А. А. Бордунова подписывают договор о дарении — квартира якобы безвозмездно переходит от первой к последней. Сразу же за порогом конторы новоиспеченная «хозяйка» передает бывшим «хозяевам» пакет с 17 000 долларами США.

Опасаясь быстрого разоблачения, Л. В. Чегодаева заплатила настоящей хозяйке квартиры В. И. Павликовской деньги за аренду на полгода вперед.

Имея временную фору, мошенницы приступили к новой афере — теперь они арендовали на полшда однокомнатную квартиру за номером 98 на проспекте Маршала Жукова, дом 9, законной владелицей которой являлась Н. И. Присяжнюк.

Вновь по той же схеме изготовили поддельные документы, которые свидетельствовали, что хозяйкой квартиры является гражданка Порфун О. В., а также справку ЖЭУ о приватизации.

На своей «основной» работе в агентстве недвижимости мошенница находит клиента Р. И. Осенюк, которому срочно требовалась однокомнатная квартира именно в данном районе, причем с теми же параметрами — особенно привлекательным оказалось для него наличие в квартире большого просторного балкона, который он мечтал заставить горшками с цветами.

Через ту же нотариальную фирму «Джип» лжехозяйка Порфун продает Осенюку квартиру, выручая за нее 13 с половиной тысяч долларов.

Следующая мошенническая сделка должна была состояться через две недели, после чего преступники намеревались покинуть Одессу и «отлежаться» некоторое время за границей, после чего продолжить свою «работу» на рынке недвижимости в каком-нибудь другом городе Украины или России.

Однако человек предполагает… и вот Бог наказывает одну из мошенниц преступной группы Л. Ю. Рудницкую — она переносит тяжелейший сердечный приступ и оказывается парализованной и прикованной к кровати.

Подельницы решают бежать вдвоем, оставив Рудницкую наедине с болезнью.

Предательства «подруг» парализованная женщина не выдерживает и, понимая, что осталось ей жить на этом свете недолго, решает очистить душу и приглашает в больничную палату следователя…

Чегодаеву и Порфун арестовали практически во время упаковывания чемоданов, но из приготовленных вещей им понадобилась лишь смена белья и зубные щетки, и не желтое такси доставило их к вокзалу, а черный «воронок» в КПЗ.

Оказалось, что Одесса была не первым городом Украины, в котором они помогали приобрести жаждущим крышу над головой — за три года до этого они провернули две аналогичные аферы в Черновцах, жилплощадь там, правда, стоила несколько меньше.

Учитывая искреннее раскаяние заблудившихся в лабиринтах закона женщин, суд приговорил Чегодаеву Л. В. к 5 годам лишения свободы, Порфун О. В.  — к 4 годам заключения. А вот Рудницкую Л. Ю. «освободили» от наказания прямо в больнице — до суда она не дожила…

Личная жизнь Елены Федоровны Канцур удалась на славу но для полного женского счастья ей не хватало только одного — детей.

Елена Федоровна трижды выходила замуж, путешествовала по всем странам Европы, работала на престижных должностях (главным бухгалтером, управляющей универсамом, ведущим экономистом и т. п.), но в итоге осталась одна — без мужа и детей. Жила 60-летняя женщина в собственной трехкомнатной квартире в центре Одессы, но приличная пенсия и накопленные деньги «в чулках» не облегчали ее гордого одиночества. Родная сестра Елены Федоровны уже давно жила в Ленинграде, так что виделись они редко — максимум один раз в год. Правда, была у одинокой пенсионерки и отрада — летом к ней на месяц, а то и на два, приезжала гостить племянница Верочка. Конечно, Верочка была девочкой со сложным строптивым характером, но тетя любила ее как родную дочь и баловала племянницу как могла. Погостив у Елены Федоровны в 2000 году, Верочка решила к ней приезжать каждые летние каникулы — на море походить, приодеться на знаменитом «7-м километре» (за тетин счет), с одесскими мальчишками пофлиртовать, да и ощутить полную свободу действий, а не вечные ограничения в Ленинграде.

Таким образом, девочка приезжала к тетке три года подряд, а когда закончила школу, Елена Федоровна приехала в Ленинград с надеждой убедить сестру, чтобы Верочка поступила в институт в Одессе.

Мать Веры пыталась убедить сестру, что девочка капризна, упряма и безответственна, а поэтому требуется к ней особый подход и строгое воспитание. Вера тем временем понимала, что она попадет «в рай», ведь жизнь с родителями намного отличается от совместной жизни с тетей. Поэтому девушка слезно убеждала мать, что в Одессе институт народного хозяйства намного престижнее, а главное — у Елены Федоровны есть хорошие знакомые, которые помогут ей туда поступить.

В общем, после долгих дебатов было решено: Вера поступает в одесский нархоз. Пока племянница готовилась к экзаменам, тетя наладила нужные связи, и «счастливый билет» в институт был у них в руках. В июне 2004 года Вера успешно сдает экзамены и становится студенткой первого курса института народного хозяйства в Одессе. Елена Федоровна обрела с племянницей второе дыхание и молодела на глазах. Ее одинокая жизнь закончилась — она заботилась о Вере, стала подрабатывать бухгалтером в одной престижной фирме и даже изменила свою внешность — обновила гардероб, а из брюнетки превратилась в обворожительную блондинку.

К Елене Федоровне стала захаживать в гости ее новая знакомая Наталья Семеновна, которая вскоре заслужила звание подруги. Осенью 2004 года Елена Федоровна продает свою дачу на Хаджибеевском лимане за 20 тысяч долларов и, не решаясь их хранить в банке, прячет деньги за книгами на книжной полке. Казалось, все шло прекрасно, но в один прекрасный день Елена Федоровна достала из тайника деньги и стала пересчитывать — не хватало двух тысяч долларов.

Расстроенная женщина присела на диван и стала думать, как могли пропасть деньги. Она прекрасно помнила, что из тайника в последнее время не брала ни копейки, а в домового Елена Федоровна не верила. Двери ее квартиры были открыты только для двух людей: для Верочки и Натальи Семеновны, так как же ее лучшая подруга могла украсть ею кровно заработанные деньги?

— Да, — сказала вслух женщина, — век живи, век учись, и даже в старости никто не застрахован от разочарования и душевной боли…

Понимая, что в краже подруга никогда не признается, а за руку она схвачена во время кражи не была, Елена Федоровна просто начинает игнорировать Наталью Семеновну, и таким образом, уже через несколько дней их дружба сошла на нет.

Елена Федоровна в депрессии находилась недолго, ведь лучшим лекарством для нее была Верочка, которая расцветала на глазах, напоминая пенсионерке давно ушедшую молодость.

— Любви все возрасты покорны, — сказала, улыбаясь, племянница, когда узнала, что за ее тетей ухаживает интеллигентный пенсионер Павел Васильевич.

С ухажером Елена Федоровна познакомилась в парке, между ними возникла взаимная симпатия, и уже немолодые голубки стали нежно ворковать друг с другом.

Сначала Павел Васильевич пригласил к себе в гости Елену Федоровну, а через неделю женщина пригласила мужчину в свое гнездышко.

Отношения между пожилой парой продолжались до 2005 года. Возможно, Павел Васильевич и Елена Федоровна наконец-то встретили друг друга и умерли бы в один день, но после встречи Нового года все изменилось…

Новый 2005 год встретили весело и дружно. На следующее утро Елена Федоровна решила подарить Верочке на Рождество золотой браслетик, вынула заначку, а 4000 долларов США не хватает.

Так сильно у женщины давно сердце не болело, она замкнулась в себе и не выходила из своей комнаты целый день. Ее добрая и честная натура не могла осознать того факта, что такой с виду обаятельный и воспитанный Павел Васильевич, который был ветераном Великой Отечественной и имел множество орденов и наград, использовал ее, беззащитную, чтобы пробраться к ней в квартиру и, выбрав момент, украсть деньги! За что мне такие испытания? — плакала женщина, — сначала подруга, а после… Можно сказать любимый человек, за что? Все, больше никаких знакомств, никаких гостей, кроме Вериных подруг, — дала сама себе клятву Елена Федоровна.

Павел Васильевич еще долгое время пытался выяснить, что произошло с его любимой, но Елена Федоровна, как партизан, о пропавших деньгах молчала и просто отказывалась с ним встречаться и не отвечала на его телефонные звонки.

В феврале Верочка сдала сессию и собиралась поехать в Ленинград на зимние каникулы.

Елена Федоровна, будучи человеком романтичным, решила устроить Верочке праздник и по этому поводу купила огромный торт, шампанское и подарок — огромного розового игрушечного слона.

Но праздник не удался. Вечером Елене Федоровне позвонили из милиции и поставили в известность, что Вера находится у них под арестом… за воровство.

Женщина ехала на такси в милицейский участок и не могла поверить услышанному. Все это недоразумение, успокаивала она себя, этого просто не может быть!

Нет. Может. Как объяснил следователь тете, Вера, находясь в гостях у подруги, была схвачена за руку (в прямом смысле этого слова) на воровстве денег. Хозяин дома, т. е. отец подруги, лично застал Веру, когда она вынимала 100 долларов из его кошелька. Несмотря на просьбу и плач Веры, потерпевшая семья позвонила в милицию и написала заявление.

Дежурный следователь, пообщавшись с Еленой Федоровной, пообещал отпустить Веру, но утром, так как ему необходимо взять соответствующее разрешение у начальства.

Из отделения милиции Елена Федоровна сразу же поехала домой к потерпевшим. Отец подруги Веры разговаривал с Еленой Федоровной вежливо и спокойно. Их разговор закончился положительно для Веры — заявление они заберут за 500 долларов.

Усталая и измученная женщина вернулась домой, но уснуть она так и не смогла, ее мучил один вопрос: неужели это Вера украла деньги из ее тайника, а она безосновательно обвинила свою подругу и своего жениха — доброго и порядочного человека? Елена Федоровна поднялась с дивана и, вопреки своим жизненным правилам, зашла в комнату Веры, где, как всегда, был беспорядок.

Дрожащими руками она стала обыскивать комнату и, перебирая в тумбочке нижнее белье племянницы, обнаружила бумажный конверт.

Открыв его, Елена Федоровна содрогнулась: в нем лежали 5 тысяч долларов, одну тысячу, видимо, Вера уже потратила. Сомнений не было: таких денег мать Веры никогда бы ей не дала, и племянница их нигде бы не заработала.

Елена Федоровна забрала деньги из конверта и, доложив их к своим сбережениям, спрятала в сумочку, чтобы завтра положить деньги на счет в банке — там надежнее. Утром, отдала 500 долларов пострадавшим, и Веру отпустили из КПЗ, так как оснований для дальнейшего задержания не было — заявление о краже заявители забрали.

Придя домой, Елена Федоровна спокойным голосом рассказала Вере, что она нашла у нее в комнате свои деньги, выразила свое сильное разочарование и душевную боль, а также поставила бесспорные условия: «Если хочешь продолжать свою учебу в Одессе, ты должна самостоятельно и на отлично сдавать экзамены, пройти консультирование и лечение у психолога, приходить домой сразу же после занятий, ежедневно убирать в квартире и выучить на деле такие слова, как благодарность, признательность и уважение». Естественно, Вера согласилась, не отрицая свою вину. Ее мать так ни о чем и не узнала — сестра берегла ее нервы.

Елена Федоровна искренне извинилась перед Натальей Семеновной, и они наладили свои дружеские отношения, а вот Павел Васильевич так и не смог понять, как могла Елена Федоровна подозревать его в воровстве.

Ю. А. Афанасьев был неплохим предпринимателем с множеством различных идей и больших планов на будущее. Он все тщательно планировал, придерживался установленного плана, но имел один большой недостаток — любил эксплуатировать людей за мелкий грош.

Когда Афанасьев в 1996 году загорелся идеей поставить свою торговую точку, он решил обратиться за помощью к своим знакомым строителям. Он предложил им заняться строительством торговой точки малой архитектурной формы в поселке Черноморка под Одессой. Василий Юрьевич Головлич и Виталий Александрович Попов отлично знали скупую натуру своего знакомого Афанасьева и за строительство торговой точки стали требовать деньги наперед. Афанасьев стал божиться, что на данный момент деньги у него все в товаре, но он непременно рассчитается, когда работа будет выполнена. Не имея на данный момент других предложений по строительству, Головлич и Попов все же согласились на условия, надеясь на то, что они с работодателем знакомы уже давно. Строительство началось. Рабочие работали на совесть и торговую точку сдали «под ключ» в назначенный срок. Афанасьев принял работу, оценил ее по достоинству, но с деньгами расстаться никак не мог.

Он сказал строителям, что денег сейчас нет, но, как появятся, он тут же с ними рассчитается. Прошла неделя, две, три…

Головлич и Попов стали ежедневно звонить Афанасьеву и требовать свои честно заработанные деньги. Но чем больше проходило времени, тем сложнее было бизнесмену оторвать от сердца деньги рабочим.

Когда Головлич и Попов стали буквально преследовать Афанасьева на улице, он заявил им следующее:

«Мой с вами договор был устным, не подтвержденным никакими бумагами и расписками, а значит, вы не сможете доказать, что я с вами не рассчитался, а если вам что-то не нравится, то обращайтесь в суд, и хватит с меня вымогать выдуманный вами долг, иначе я обращусь в милицию».

Шокированные услышанным, «кинутые» рабочие еле сдержали себя, чтобы хорошенько не избить лживого бизнесмена, повернулись и ушли…

Большая обида в душе рабочих-строителей вскоре переросла в глубокую ненависть, и Головлич с Поповым решили отомстить наглому бессовестному бизнесмену Афанасьеву. Продумав все варианты, строители выбирают крайний метод расправы — убийство.

Лучший друг «кинутых» Головлича и Попова Вячеслав Васильевич Очереднюк выявил желание участвовать в акте мести, так как обида его друзей — его обида, на что они и дали согласие. С этой целью Головлич 4 февраля 1997 года в магазине фирмы «Юта ЛТД» приобрел газовый револьвер «Компакт», а Попов из своего охотничьего ружья 16-го калибра сделал обрез. Трое друзей-мстителей, вооружившись, пришли к дому Афанасьева в Черноморке.

От супругов Мокало, которые снимали у Афанасьева часть дома, строители узнали, что хозяина нет. Тогда Попов, не долго думая, сказал, что они хотели бы подождать Афанасьева, так как являются его друзьями и хотели бы срочно сообщить ему, что за ним начала следить милиция, а по какому поводу, хотели бы сообщить ему лично. Супруги Мокало, как маленькие дети, поверили трем незнакомым мужчинам и разрешили им подождать Афанасьева. Мало того, что Мокало пригласили их к себе в дом, они еще и угостили незнакомцев бутылкой коньяка с шоколадом. Когда спиртное было распито, а супруги Мокало удалились на кухню, чтобы приготовить ужин и накормить нежданных гостей, Попов, Головлич и Очереднюк решают убить добродушных хозяев, а после овладеть личным имуществом Афанасьева. Распределив роли, мстители стали ожидать прихода супругов Мокало с кухни.

Когда послышались шаги, Попов стал за дверью, а Головлич направил обрез ружья на вход. М. В. Мокало показался в двери и, увидев перед собой обрез, бросил на пол поднос с тарелками. Попов схватил его за шею сзади и стал наносить ножевые ранения в область шеи, а тем временем Головлич произвел два выстрела в грудь Мокало.

Раненый мужчина упал на пол. К нему подбежал Очереднюк и стал его добивать металлической палкой по голове, пока тот не скончался.

Не успели они закончить убийство Мокало, как в дверях показалась испуганная женщина. Попов вынул газовый пистолет и два раза выстрелил в живот Е. В. Мокало, она упала на пол. Головлич подошел к ней и несколько раз ударил ножом в шею, после чего женщина потеряла сознание. Решив, что женщина умерла, преступники направились во вторую половину дома, где проживал Афанасьев. Они перевернули весь дом и, похитив найденные три тысячи долларов, решили закончить свою месть — сжечь все владение.

Очереднюк нашел в доме три банки с олифой и стал разливать ее по всему дому. Когда весь дом был пропитан горючей жидкостью, убийцы подожгли на столе свечу, включили газовую конфорку, закрыли все окна и поспешно покинули дом.

Афанасьев тем временем направлялся с работы домой. Он, по-видимому, по сравнению с супругами Мокало родился под счастливой звездой, так как по дороге у него пробило колесо автомобиля, и он три часа ждал подмоги автодорожной службы. Подъехав к дому, он ужаснулся: около ворот лежала окровавленная женщина, которая еле слышно звала на помощь. Афанасьев выбежал из машины, подбежал к Мокало и увидел, что женщина тяжело ранена и требует неотложной медицинской помощи.

Забежав в дом, Афанасьев увидел труп Мокало, зажженную свечу и открытые газовые конфорки.

Он мигом открыл все окна, затушил свечу, закрыл газовые конфорки, после чего вызвал «скорую» и милицию. Благодаря быстрой квалифицированной помощи врачей Е. В. Мокало была спасена и, придя в себя, дала показания следователю, детально описав преступников. Вскоре их личности были установлены. Виталий Александрович Попов и Вячеслав Васильевич Очереднюк были арестованы правоохранительными органами, а Василий Юрьевич Головлич был объявлен в розыск, так как он, узнав, что Е. В. Мокало жива, бежал из Одессы в Закарпатскую область. Но, осознав, что от правосудия ему не скрыться и рано или поздно он будет схвачен, явился в прокуратуру с повинной.

Суд приговорил Головлича В. Ю. и Очередника В. В. к 12 годам лишения свободы, а Попова В. А. к 14 годам лишения свободы.

«У меня и в мыслях не было рожать, когда я узнала, что беременна. От кого — сама не знаю. Вышла из больницы, и со мной истерика случилась. Бабы мои на работе говорят: Рожай для себя, ведь тебе уже за тридцать». А я им в ответ: «Делайте, что хотите, не прокормлю одна». Где мне прокормить, себе на проезд на работу еле хватало, обратно — пешком ходила. Я решила — в роддом сдам, а вы куда хотите, туда и девайте.

Как рожала, я не помню, ад, конечно, да и только. Никаких таких чувств, про какие рассказывают бабы, когда на грудь ребенка уложишь, я не испытала. Кроме боли, ничего не помню, только узнала, что пацан, и отрубилась. Не хотела его и видеть, но врачи сказали, что мальчик очень слаб — 1 кг веса и его необходимо покормить грудью. Ну, ладно, думаю, покормлю пару дней и отдам в детдом.

В тот день, когда меня выписывали, я решила покормить его напоследок. Он не брал грудь, начал плакать. Я подумала, ну и оставайся, дурачок, голодным, но тут он вцепился ручонками и давай с жадностью высасывать из меня молоко. Потом, когда он заснул, меня разобрала тоска. Как подумаю, что он будет без меня жить в детдоме, так и слезы начали капать. Что-то щелкнуло внутри. Завернула я его в пеленки и забрала с собой. Сынишку Иваном назвала, в честь деда, который из рода нашего один порядочным был. Соседи помогали то едой, то вещами.

Вырастили общими усилиями, в первый класс пошел, но в школе его все обижали. А он сдачи никому дать не может, станет в уголок и плачет. А я ему: «Да дай сдачи, сынок!» А он не мог.

Дразнили безотцовщиной, особенно девчонки. В шестом классе вообще худо стало: били его все школьники, кому не лень, ежедневно в классе дежурить заставляли, спортзал после уроков драил, а девчонки, дуры, Дятлом прозвали.

Вот я и решила: соглашусь на предложение Федора, который в школе кочегаром работал, жить с ним совместно — пускай не родной отец, но все же мужик в доме будет, может, и Ивана чему-то научит.

Первое время все шло хорошо. Иван к нему сильно привязался, ходил за ним, как хвостик, помогал на работе, да и дома гвозди с молотком в руки стал брать.

Федор его к футболу приобщил, скворечник научил делать и даже матами обидчиков покрывать.

Иван мой за год сильно изменился, с синяками домой стал приходить, а я радовалась: сдачи научился давать, значит, сможет в жизни за себя постоять.

В девятом классе у сына моего девочка появилась, Ольга. Правда, страшненькая такая, худющая, но добрая и хозяйственная. Дружили они крепко, по субботам в кино ходили, а один раз в месяц я его и на танцы пускала, но, чтобы Федор не знал, — не любил он, когда деньги попусту из дому уходят.

Но через год беда случилась: в школе мальчики решили пошутить, да и отодвинули стул, когда Ольга на вопрос учителя отвечала, а когда на место садилась — упала, сильно отбив себе копчик.

Впоследствии девочку парализовало. Иван от ее постели не отходил, ухаживал за ней, но судьба-злодейка сыграла свою роль — Ольга умерла спустя полгода.

После похорон Ивана как будто подменили: стал угрюмым, злым и полностью замкнулся в себе. Как же мне тогда страшно было. Мне казалось, что вместе с Ольгой умерла его душа, и он, как неприкаянный, не может найти себе место. Как говорят, беда сама не ходит, вот и началась черная полоса нашей жизни. Федор запил. Он в один прекрасный день пошел на работу и… через три дня дружки его появились, говорят: Федор передал, чтоб деньги дала да закусь нехитрую, а он, мол, занят сильно — начальство нагрузило.

Передачку Федору я сама понесла. Захожу в кочегарку, а там Федор пьяный в стельку лежит, да как стал на меня кричать, что без приглашения к нему заявилась. Я психанула, бросила ему под ноги кулек с едой и с пятью рублями и ушла.

За Федором и Иван стал пропадать. Сначала на день из дому уходил, а после и ночью перестал появляться. Чуяло сердце мое беду. Я Ивана и нежно, и с криком спрашивала, где он пропадает, почему мать одну бросил, почему на Федора наплевать? Но тут я ошибалась — именно о Федоре Иван и думал, только тогда я этого не знала, а он молчал, каждый раз придумывая разные истории своих исчезновений.

Я навсегда запомню, как начался август 2002 года. Я устала ждать. Устала ждать, пока Федор выйдет из запоя и вернется к нормальной жизни, а Иван, как и прежде, будет находиться дома, ночами напролет вырезая из дерева различные фигурки.

3 июля постучались в дверь. «Иванушка мой вернулся», — подумала я и с радостью помчалась открывать. Но, открыв эту чертову дверь, я увидела перед собой двух милиционеров. Представились, зашли в дом и одной фразой просто разорвали мое сердце: «Ваш сын Иван сейчас находится в больнице… в тяжелом состоянии, — колотое ранение в грудную клетку».

Как ехала и как зашла в больницу, плохо помню, в глазах мутилось, в ушах звенело, как будто кто-то бил в колокола. В палату меня не пускали четыре часа — Ивану только операцию сделали, сказали: состояние критическое, шансов мало.

Врач один, толстенький такой, видно, знал, что Иванушка не выживет, подошел ко мне и сказал: «Поговорите с сыном, пока он в сознании» и, похлопав меня по плечу, ушел.

Гляжу на него, и сердце кровью обливается. Бледный такой, беззащитный, глаза грустные-грустные, а губы неестественно бледные.

— Прости меня, мать, — сказал мне Иван. — Федора жалко было. Задолжал он Хабарю (это в нашем районе блатной один был) 500 долларов, в карты проиграл, от чего и запил. А я думаю, помогу ему, ведь он так слезно просил меня. Вот и стал к Хабарю ходить — отыгрываться. И 500 долларов за месяц отыграл, да еще 200 заработал, а когда за деньгами пришел — тут-то меня и подрезали.

— Сынок, — зарыдала я.

А когда в себя пришла, Ивана-то в живых не было — умер прямо в моих объятиях.

Не думала я, когда рожала, что ради сына готова на все. А оказалось — готова. Помчалась я, как фурия, в кочегарку.

Захожу, а Федор пьяный на полу спит. Схватила канистру с бензином, облила его… в общем — сгорел он заживо.

И не жалею я, что так поступила, собакам — собачья смерть. Жалею только о том, что сына в детдом не сдала, так, как хотела, — жил бы он сейчас, а не хоронила молодым пацаненком. На похороны меня менты в наручниках повезли, но и на том им спасибо.

Вот такая моя история, бабы, пятнадцать лет мне дали, три уже отсидела».

— Отбой! — послышался громкий голос «смотрящей», в камере вырубился свет, и заключенные женщины легли на нары, продолжая вполголоса рассказывать свои жизненные истории, наполненные болью, страданием и скорбью.

Уже никого не удивляют криминальные статьи о том, как обманутый муж зверски избивает жену и ее любовника или как женщина всяческими изощренными способами наказывает своего избранника за систематические измены.

Но история о муже-рогоносце, которая шокировала даже правоохранителей, стоит отдельного рассмотрения.

Дмитрий Иванович, который в 32 года развелся со своей женой, снова женился в 45 на молоденькой 28-летней Вере. Естественно, энергия и красота девушки пробудили в мужчине вторую молодость, и он, безумно влюбленный, в своей второй половинке души не чаял.

Вера работала продавщицей в продуктовом магазине. Детей она не имела, да и до замужества жила худо-бедно.

Репутация у Веры также была небезупречная, девушка гуляла налево и направо, но после того, как в нее влюбился более или менее зажиточный заведующий складом Дмитрий Иванович, решилась на семейную жизнь.

Два года Вера прикладывала все усилия, чтобы быть верной и хозяйственной женой, но ее молодость и привычный образ жизни скоро стали брать вверх над благоразумием.

Строгий муж старался держать ее в руках, применяя метод «кнута и пряника», то накажет сурово, то засыплет подарками.

За пару лет совместного проживания молодая жена быстро поняла психологию мужа — он никогда не бросит ее, так как всегда верил ее оправданиям, хотя и очень глупым.

Время шло. Знакомые и друзья странной парочки, уже не скрывая, открыто удивлялись: неужели Дмитрий Иванович не видит, что его жена ему изменяет?

… На рассвете в дежурную часть милиции позвонила жительница одного из домов и рассказала, что слышала в квартире соседей по лестничной площадке крики и стоны.

Дежурный, который часто сталкивается с семейными ссорами и разборками, попытался успокоить старушку, мол, супруги сцепились, а милиционеры не обязаны каждый раз выступать в роли семейных психотерапевтов.

Но настырная пожилая женщина настаивала на проверке, грозя пожаловаться начальству.

Дежурная бригада села в «воронок» и направилась по указанному адресу. С недовольным видом милиционеры поднялись на пятый этаж с большим желанием выругать по полной программе разбушевавшихся супругов.

Но как только правоохранители открыли не запертую входную дверь, пришли в шок.

По всей квартире была разбрызгана кровь, мебель перевернута, а в спальной комнате находилось два трупа.

Пока милиционеры ждали криминалистов, они предполагали, что убийство было совершенно грабителями, которые нарвались на спящих в кровати супругов.

Прибывшие криминалисты усложнили задачу в несколько раз: и женщина, и мужчина после того, как были убиты, — изнасилованы.

Дежурный посмотрел на своих коллег и произнес:

— Неужели в дом забрался маньяк-извращенец, который хладнокровно убил и изнасиловал семейную пару?

— Нет, — послышался хриплый голос сзади.

Милиционеры обернулись и увидели перед собой бабушку в халате. Это была та соседка, которая вызвала бригаду.

— Простите… что вы сказали? — удивленно переспросил старший лейтенант.

— Я сказала нет. Версия ваша неправильная. Это не муж Веры. Этого мужчину я не знаю, хотя абсолютно уверена, что слышала голос хозяина, — уверенно и холодно произнесла женщина.

Естественно, самым главным подозреваемым стал супруг убитой женщины, и оперативники сразу же отправились к нему на работу.

Начисто выбритый и надушенный мужчина, услышав ужасную новость, схватился за сердце и стал рыдать. Слегка успокоившись, Дмитрий Иванович ответил на вопросы следователей.

— Да, мы поскандалили немножко с Верой, я психанул и пошел душу отвести к своему другу. Там, вы сами понимаете, боль за бутылочкой излил, а после и спать остался. Утром встал и сразу на работу пошел, а в обед думал домой вернуться, с женой помириться, а тут беда такая…

Выслушав подозреваемого, оперативники пошли к другу Дмитрия Ивановича, чтобы проверить верность сказанного. После беседы с Константином Сергеевичем, у следователя практически отпали все подозрения. По словам Константина Сергеевича, Дмитрий пришел к нему вечером и рассказал, что сильно поссорился с Веркой. Друзья быстро организовали стол и за бутылкой водки стали поливать грязью весь женский род. Изрядно напившись, Константин Сергеевич пытался открыть глаза другу, рассказав ему, что его суженая готова на любого мужика выскочить. Дмитрий Иванович был сильно зол и хотел в ту же минуту отправиться к неверной, но друг остановил его и отправил спать. Убедившись, что он уснул, Константин Сергеевич со спокойной душой также прилег. Утром Дмитрий Иванович побрился и с хорошим настроением отправился на работу. Вот и все.

Казалось, дело зашло в тупик, но педантичная старушка-соседка, которая интересовалась расследованием больше, чем кто-либо, настаивала на своем: «Я слышала голос Дмитрия во время скандала. Он вас обманывает, и в этом я уверена» (кстати, женщина всю свою жизнь преподавала в юридическом институте). Оперативники решили подстраховаться и взяли на анализ сперму Дмитрия Ивановича.

Заключение экспертизы ошарашило следователя: сперма на телах убитых женщины и мужчины принадлежала Дмитрию Ивановичу. Спустя два дня пребывания в КПЗ обманутый муж дал чистосердечное признание:

— Вера вернулась с работы поздно и какая-то возбужденная. Я поинтересовался, почему она опоздала, и она ответила, что у них была ревизия. Но я-то прекрасно знал, что никакой ревизии у них не было, а Верка отпросилась с работы еще в 5–6 часов вечера. Тут-то и начался скандал. После того, как она сказала, что я должен ей целовать ноги, а не кричать на нее, так как она терпит такого старого козла, как я, я не выдержал и ушел, сказав, что буду ночевать у друга. Я надеялся, что жена обдумает свое поведение и поймет, что такого, как я, она не найдет и обязательно позвонит, чтобы я вернулся.

Мы с Константином в тот вечер хорошо выпили. Узнав от него, что Вера гуляет, я хотел пойти и поставить на наших отношениях точку, но Константин остановил меня и уложил в постель. Но успокоиться я не мог. Сделав вид, что уснул, я дождался, пока засопит друг, а после тихонько покинул его квартиру и отправился домой. Дверь была заперта. Я открыл своими ключами и вошел внутрь. Я пришел домой, чтобы поговорить обо всем и сделать выводы: либо мы расходимся, либо мы живем, будучи верными друг другу. Да, я даже готов был ей все простить, я сильно любил ее. И в этот самый момент я услышал голоса из спальни. Вера смеялась, а какой-то мужик что-то эмоционально рассказывал. Тут я голову и потерял. Я взял из кухни нож и ворвался в спальню. Они лежали на кровати абсолютно голые. Я скинул Веру на пол и стал наносить удары ножом по телу ее любовника (48 ножевых ранений). После стал его насиловать, чтобы показать Вере, что он никакой не крутой мужик. Она сидела на коврике, закрыв рот руками. Когда дело было сделано, она неожиданно вскочила и побежала к входным дверям. Я разозлился, хотел преподать ей урок, а она просто решила сбежать от меня. Я догнал ее и ударил ножом в живот, а потом еще, еще… (33 ножевых ранений). Когда Вера скончалась, я понял, что никогда больше не буду целовать ее и тогда я решил в последний раз ее полюбить… После я вернулся к другу домой, который еще спал, а утром побрился и пошел на работу.

Судебная коллегия приговорила Дмитрия Ивановича к 25 годам лишения свободы, он готов отсидеть «от звонка до звонка», так как уверен, что и на свободе без Верки жизни у него не будет.